Я вспоминаю с ностальгией, барак японский и малину,

 у бабушки в саду росла, и вишня с яблоней цвела.

 Мне было шесть, я жил у моря, где пропадал,

 нас было трое, Сергей и Сашка, мы дружили,

 в тайгу ходили и курили.

  В шестидесятых нам не скучно, одна по «телеку» программа,

 но не тужили и гоняли, за что ругалась моя мама.

 В бараке жили тесновато, отец и мама, и три брата,

 ютились в комнате одной, зимой теплее всей семьёй.

  Учеба в школе это драма, как погоняет меня мама,

 оценки верх полезут, в гору, но этого мне было мало,

 любил читать я в не погоду, в тайге по осени гуляя,

 и прикипел душой до Края, без моря жить не представляя.

  А как весной листва задышит, за партой мне не усидеться,

 в тайге никто меня не слышит, рука сама стихи напишет,

 и только шёл домой одеться, а дождик льет в лесном затишье.

  Друзья мои об этом знали, держали в тайне и скрывали,

 нам нравился ночной прилив, костёр у лодки и залив,

 где в полный штиль замрёт вода, горячий воздух жжёт меня,

 и запахи морской волны, разносят чайки и стрижи.

 И под гитарную струну, свои стихи переведу, такими звёздными ночами,

 мы никого не замечали, мы слушали тайгу и море,

 мы верили, что нету горя, так жить до старости возможно,

 и по другому - нам не можно.

  Отец и Мама – работяги , на трёх работах, как в натяги,

 и я в четырнадцать пошёл, работу для себя нашёл,

 на базе овощи таскал, гнильё в мешках перебирал, трудился летом

 и гордился, своею первою зарплатой, которую в семью принёс,

 соседям всем утёр я нос.

  Учившись в школе, как всегда, имел проблемы иногда,

 прилежностью не отличался, был пацаном, мог и подраться,

 но с книгами дружил я крепко, писал стихи, хотя и редко,

 на музыку мог положить, любил творить, хотел так жить.

 Мне нравилась судьба героя, писал об этом, пел и стоя - читал стихи

 в кругу друзей, чего скрывать, давай налей! мы взрослыми

 себя считали, всё впереди и не устали, ночами вьюги и зимы,

 костёр, гитара – это МЫ.

  Я часто это вспоминаю, храню в себе и понимаю, что

 лучшее осталось там и я ту память не отдам.

  Спортивные мои успехи, висели в школе, как доспехи,

 эстраду знал и полюбил, вокальной группой порулил,

 но всё равно я продолжал, стихи писать, я к ним бежал,

 мне разговаривать так легче и в рифму жить гораздо резче.

  И параллельно с музой в дружбе, я бредил о военной службе,

 я дважды счастья попытал, УВЫ – на срочную попал.

  Я осенью ушёл служить, попал в разведку – можно жить,

 к порядкам новым привыкая, скучал по дому и по Краю, по морю

 свежему, тайге, костру, гитаре и ТЕБЕ – стихотворению творить,

 писать, читать и говорить, но всё затихло и прошло, в заботы

 новые ушло.

  Служить – ни песни говорить, где оборвалась эта нить?

 Там караул, здесь под землёй, ученья, стрельбы, часовой,

 и так днём, ночью, с часа, в час, к войне готовят они нас,

 учить искусство боевое – и только так, и не другое.

  Солдатский год я прошагал, в погранучилище попал,

 где нас в системе КГБ учили воевать в тройне.

 Науку постигали в поле, зимой и летом и по ВОЛЕ,

 я добровольно туда пришёл, своё призвание нашёл.

  В Москве учиться все желали, нам там условия создали,

 желанье есть – бери- учись, а вдруг не хочешь – уберись.

 И в тот период победил, я все театры посетил, был на концертах,

 вечерах, гулял в Москве – не торопясь, опять как муза возродясь,

 писать стихи я начал жёстко, всё убедительней и хлёстко, но

 никому не говорил, в себе я рукопись хранил.

 Наверно просто не хотел, нельзя – сказать, что я боялся,

 но тайною для всех остался.

  Студент, курсант их не сравнить, науки разные зубрить,

 быть может чем-то и похожи, но это - ни одно и тоже.

 Студент – свободный холостяк, курсант – военный - как ни как,

 живёт в казарме – не пустяк, помимо лекций и учёбы,

 к суровой жизни мы готовы, а это каждого судьба,

 свободно выбрана она. ТЯЖЁЛЫЙ ПУТЬ, НЕ БЕЗ ПРИПОНА –

  - ДО ЛЕЙТЕНАНТСКОГО ПОГОНА.

  Четыре года, как два дня, промчались вихрями крутя.

 Из тех пятьсот, что начинали, дай бог три сотни до - шагали,

 остались ,самые – такие, в границе брешь заткнули ими,

 служить отправились они - ГРАНИЦЫ ВЕРНЫЕ СЫНЫ.

  Последний раз, чтоб вспоминали, честь Красной Площади отдали,

 зеленным полем прошагали, потом фуражки в верх бросали.

 То был последний день юнца, а дальше взрослый – до конца.

 День юности моей и детства – ПРОЩАЙ КУРСАНТСКОЕ КАДЕТСТВО!

  И так, попал - всего не зная, в холодный омут Забайкалья,

 не облететь просторы птице, ПРИВЕТ КИТАЙСКАЯ ГРАНИЦА!!!

 «В РУЖЬЁ», проверки и наряды, не надо мне другой награды,

 не каждый может по хвалиться , ходить по краю, по границе.

 Ответственность большая есть, ведь за ПРОРЫВ ты можешь сесть.

  Всего, что было, не отнять, но искренне могу сказать,

 служить мне было интересно, поверь - читатель, стих мой честный.

 И даже в зимнюю пору, морозом в давленный - в снегу,

 лежал в «СЕКРЕТЕ», наблюдал и мысленно стихи писал,

 мечтал – читал и отгонял, усталость - слепоту из глаз,

 считал уверенно в тот час, что Родине не быть без нас.

  Весной попал я на заметку и в вскоре принят в контрразведку,

 стремительный круговорот - работы там не в проворот.

 Носился я по всей границе, что делал? – тайная страница,

 но иногда мне было жутко, отдавши дань смертельным суткам,

 особенно когда был взят, заложником, - ИСЛАМСКИЙ БРАТ

 намерен был всех захватить, чужие жизни прихватить,

 бежать домой он собирался, там КАРАБАХ, он в бой собрался.

 Предусмотрел всё мусульманин, но не учёл, что христианин,

 давно их банду просчитал, себя в залог, ему отдал и

 убедил его остаться, от преступлений отказаться,

 уговорил и победил, но было страшно, я без сил…

  Затем история другая, ловил валюту из Китая,

 брал контрабанду, сук продажных - границей торговавших важно,

 себя под пули подставлял, но никогда не проклинал,

 чекистскую свою работу и я НЕ БРАЛ! и НЕ ПРОДАЛ!

 а РВАЛ продажную сволоту.

  Семья конечно пострадала, жена совсем седая стала,

 и сын в дорогах только рос, семь операций перенёс.

 Отправил их домой скорей, там безопасно – без УПЫРЕЙ.

  Рутинной службу не измерить, карьерный рост не предсказать,

 известный ПУТЧ всё перемелит, поверь, не знаю, как сказать, работу

 органов отменит, иудам даст короновать.

 Я понял сразу - ИМ не нужен, Державный пёс уже простужен,

 короновать ведут ИУДУ – СЛУЖИТЬ Я РАД, СЛУГОЙ НЕ БУДУ.

  Горбатый всё подстроил лихо, страну развёл, а где же МИХА?

 Оставил нас ни с чем и ТИХО! обрушилась на нас БЕДА, исчез СОЮЗ

 наш навсегда.

 Остался я без ГОСУДАРСТВА, страна поделена на царства и

 ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ ОФИЦЕРУ? СЛУЖИВШЕМУ ТЕБЕ ЗА ВЕРУ.

  Исполнил я отца завет, в ОКРАIНУ пришёл, где дед,

 расстрелян был по комиссарски, носил мундир он генеральский.

 В Краiне принят был тепло, работу дали, что ещё? но не было

 уже такого - оперативного «задора», да и «простора» тоже нет –

 - есть отрицательный ответ.

  Я часто думаю о том, зачем пришёл я в этот дом?

 И нахожу один ответ – ОБРЁЛ СТРАНУ – ИНАЧЕ НЕТ!!!

 И я ушёл, как и не жил, на стол погоны положил,

 до слёз обидно, страшно было, что служба навсегда уплыла.

 Мне до сих пор граница снится и не могу я примириться,

 к коммерческой своей карьере, был офицером, в самом деле.

 Ведь никогда не мог представить, что стану штатским,

 но ОТСТАВИТЬ! нудоту мокрую закрыть, по офицерски

 будем жить.

  В коммерции стезя иная, особенно когда «родная»,

 разводят брата – украинца, сыны – коммерции, паршивцы,

 лохов кидают на убой, оставив только на пропой.

 И мне пришлось идти такой, «кидково – рыночной» тропой.

  Создали мы своё агентство, юриспрюденция, наследство,

 и слушая людскую брань, узнал, как поступает СРАНЬ и

 управляет повсеместно, бандитский клан, а мы из теста,

 лепи болванчика и петуха, навариста из нас уха.

  В кустах теперь не отсидеться, мне от судьбы никак ни деться,

 на службу призван я опять, вот только ИМ в меня стрелять.

 Пошёл я смело в депутаты, чтоб саранчу гонять от хаты,

 в шестом году я взял «кайло» - ЗАДАВИМ ЖИРНОЕ ХАЙЛО!

  Ожесточённо - надоело и я пошёл в святое дело,

 пока районы я топчу - готовлюсь к битве, не ропчу.

 Чтобы в Верховную попасть, людской душе не дай пропасть,

 в низах мы будем начинать, на правый бой Вас подымать.

  И не жалею не о чём, моя карьера не причём,

 ведь выбрал я передний край - служи и прошлое отдай,

 для дела - что меня не знало и вновь как в армию призвало.

  Пора быть может завершать, хотя мне есть о чём сказать,

 но это во второй главе, читатель жди, доверься мне.

 Я многого тебе не дал, как мог, сказал, как знал - читал,

 вместить в страницу полный путь попробую когда-нибудь,

 ИСТОРИЮ МОЕЙ ДОРОГИ, ХОЧУ ОСТАВИТЬ НА ПОРОГЕ.

  Полтинник возраст, всё едино – моя итогова картина,

 читателю – передана, врагу и недругу дана.

 Не будут спать ОНИ спокойно, пока мой стих звучит УБОЙНО,

 читаем силой и умом, где побеждает правда в нём,

 судья с повинною во всём, идёт к закону на приём.

  Такие вот мои стихи, читатель ты меня прости,

 за резкость СЛОВА – ТОПОРА, как ненавистна мне ПОРА,

 сезон туманов и дождей ,преступно – клановых вождей,

 запутавших мою судьбу.По лунному календарю – Я БЕЛЫЙ ТИГР!!!, Я ПОЙМУ!

 Своею смертью не умру, но по дороге в ту могилу,

 слова оставлю и подвину - ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС МАЖОРОВ,

 ТЕАТР – СМЕРТИ БЕЗ АКТЁРОВ.