* * *

 Помойка. Вонь в кромешной тьме.

 Рука костлявая согнулась,

 Чтоб взять бутылку. Тут везде

 Они валяются. Но сдулась

 Она порывом ветра в даль, –

 Ведь не стеклянная – пластмасса.

 И чей-то рот вздохнул: «Как жаль!

 Но ничего. Найду. Их масса.»

 Вот начертился силуэт:

 В лохмотьях человек дрожащий

 С лицом осунувшимся. Лет

 Ему не ясно сколько. «Сжалься!»–

 Он прокричал кому-то в тьму, –

 «Творец! Ведь я тебе молился!

 Но ты скажи мне: почему,

 За что же я на свет родился?!»

 И он побрел в другой конец

 Той свалки всем ветрам открытой.

 «О, сжалься, сжалься же Творец, –

 Подай свинье своей корыто!»

 И тут другой к нему идет

 Навстречу, тоже весь в лохмотьях.

 И что-то он в руках несет.

 Тухлятина то нынче в моде!

 Вот разожгли они костер,

 И сели, трапезу начавши:

 Гнилые кильки, помидор –

 Уж день не пивши и не жравши.

 Им конкуренты тут: вранье,

 Собаки злобные да кошки.

 А так уж как-нибудь вдвоем,

 Но утолят свой глад по крошке.

 Здесь, вкруг помойки жизнь течет

 Своим обычным, тихим ходом.

 Бывает (если повезет),

 Найдут и кость пред Новым годом.

 Пред Новым годом так всегда:

 Город щедрей – отбросы гуще.

 А так прокисший хлеб, вода, –

 Чем ничего, так, верно, лучше.

 Но тут зимою тяжелей,

 С другой то стороны – нескладно.

 Жалей ты их, иль не жалей –

 Они привыкши уж, и ладно.

 из 7 альбома