1. Кто делает евреев?

 Встречаются два друга, два еврея:

 -Ну, как живешь, и как твои дела? -

 Один сказал, от горя костенея:

 -Жена моя любовника нашла.

 Он лорд, но старше ее вдвое,

 Богат, но, кажется, не скуп.

 Но мне так хочется порою

 Его ударить головой о дуб.

 Жена родила от него двоих детей,

 Но я их не смогу обидеть.

 Они так тянутся ко мне и к ней,

 Как можно мне малюток ненавидеть?

 С женою лорда я имею связь,

 Она такое нежное создание.

 Я понимаю, по Галаху эта – грязь,

 Любовь, возможно, и мое призвание.

 И от меня она родила двух детей,

 Но к ним меня особенно не тянет.

 И жизнь моя не стала веселей,

 А голова все думать не устанет.

 -Да вы же квиты, - вымолвил второй, -

 И дети, жены, разве это скверно?

 Живи, люби, работай и не ной,

 И счастье не минует вас, наверно!

 -Ты прав, но рассуждать хочу:

 Она же от меня рожает лордов.

 А он мне делает, прости, я не кричу,

 Простых евреев, не милордов!

 У лордов есть же стать. Какие брови!

 И в них моей, еврейской крови.

 2. «Сущность женщины – горизонтальная».

 А. Вознесенский.

 Поэт понял всех женщин суть,

 И сам пытался не отстать,

 Ласкал и мял и шею, грудь,

 И заставлял в экстазе их стонать.

 Но позу принимал он угловую.

 Не баба, чтоб лежать пластом,

 Стихи мурлыкал часто в «холостую»,

 Накрывшись парусиной иль холстом.

 Морскую шапку не снимал,

 Ведь женщина - кошерная всегда,

 Ее глазами, телом поедал,

 Горизонтально пробегали поезда!

 3. В США 181 килограммовая горилла сбежала

 из вольера.

 Где для гориллы женское тепло?

 В ней была нерастраченная сила,

 Куда тебя, дуреха, понесло,

 Решетка для тебя уже не мила?

 Я б для таких зверей, которые как дети,

 Привел со снежных гор ужасного Йети.

 4. В монастыре.

 В монастыре беседа проводилась,

 Монашки слушали, вздыхая.

 У молодых сердечки бились,

 Казалось им, что на пороге рая.

 Настоятельница монашек просвещала:

 -Секс отвратительное, пагубное дело.

 Она учить не уставала,

 И « песнь» об этом ежедневно пела.

 -Такое удовольствие всего на час,

 А от стыда вам не избавится.

 Я часто повторяла всем не раз,

 Что человек всю жизнь будет кается!

 Монашки, сидя, опустив глаза,

 Молчали, только головой качали.

 Одна из них, подвижна, как коза,

 Спросила, зубы от волнений застучали.

 -Меня сомненья беспокоит!

 Как удовольствие на час продлить?

 И сердце от незнаний мое ноет,

 Но со стыдом не страшно век прожить.

 А настоятельница встала: «Все свободны,

 Вы же монашки, вопрос ко мне – негодный!

 5. Распродажа.

 Общежитие для женщин загудело,

 К ним заглянул мужчина- продавец.

 Крышка коробки голосом пропела:

 -Девчата, я вам друг и брат, почти отец.

 Принес вам то, о чем мечтаете ночами,

 Вот фаллосы из азиатских стран.

 Задешево, отдам, и убедитесь сами,

 Я ели вырвался от алчных путан.

 Расцветки, формы – все на диво,

 И с подогревом, двигательный акт!

 Все выглядят они изящно и красиво,

 А дальше говорить не позволяет такт.

 И девушки вокруг него столпились,

 Смущенно опустив блестящие глазенки.

 Им видно, кажется, приснилось,

 Прижав к губам свой палец тонкий.

 Одна, что посмелей, глазами показала

 На член лежащий от других в сторонке.

 И от волнения пунцовой стала,

 Сжимая край той «фаллосной» коробки.

 -Да, ты шалунья – термос не продам,

 Тебе за смелость так отдам

 6. Крокодил на страже порядка

 В Австралии крокодил загрыз пьяного,

 участника вечеринки. 2013 год.

 В России были бы такие крокодилы,

 Они бы с пьянством начали борьбу,

 Вершили суд и были так всем милы,

 А пьяный знал свою ужасную судьбу.

 Бороться с пьянством не хватает сил.

 Люди теряют ум, рассудок, совесть.

 Не встретишь и того, который бы не пил

 А в государстве видимо испытывают робость.

 Ведь государству это не в новинку,

 Ему ж не нужен этот пьяный шлак.

 И не протянет руку, не подставит спинку,

 Раз, несомненно, это ж – Божий брак.

 А крокодилов стоит разводить,

 Они создать помогут новую Россию.

 В стране вопросы:: пить, или не пить?

 А может, подождем еще одну Мессию.

 Скоро растают Северные льды,

 Тепло до Арктики, бесспорно, доберется.

 Какой нам ожидать еще беды!

 И с кем придется нам еще бороться?

 7. Часы и дата смерти.

 Изобретены часы в Британии,

 показывающие дату смерти человека.

 Нам трудно без часов прожить,

 Они, как свет из темной ночи

 Для нас естественно, как пить,

 Как звезды, что заглядывают в очи.

 Часы иные появились,

 Их называют – «индикатор смерти»,

 Они змеей сквозь время просочились,

 И стрелки нам стучат: «Проверти!»

 И лазерным лучом анализируют,

 Как клетки тела «поживают»?

 И время смерти всех копируют,

 Почти что дату называют.

 И медики, и бизнесмены их возьмут,

 Чтоб знать, что ожидать от человека,

 А ангел с чертом песни пропоют.

 Но как прожить нам больше века?

 8. Охотники на привале.

 Три охотника встретились в лесу,

 Их разговор неторопливо вьется.

 Один из них устал преследовать лису,

 Второй – хохмит, тихонечко смеется.

 А третий говорит, качая головой,

 -Пусть каждый что-нибудь расскажет.

 Идем мы на охоту, словно в бой,

 И за убийства Бог нас не накажет.

 Убил однажды в Арктике кита,

 И точно в сердце пулю я направил.

 И замерли его огромные уста,

 Аборигенам горы мяса я оставил.

 А я – сказал второй, - вот этими руками,

 Без автомата, пушки острого меча,

 И действуя одними кулаками,

 Убил свирепого быка, как лев рыча.

 Но первый усмехнулся: «Полный вздор,

 Я из Израиля накануне возвратился,

 И с вами биться я готов на спор,

 С одним я морем за страхи расплатился.

 Я в нем на лодке чуть не утонул,

 Сейчас оно мертво, так в прессе указали.

 Гарпун в него я с силою метнул,

 И мертвым все его затем назвали!»

 9. Преподаватель и студентка.

 Студенты – явно тот народ,

 Готовый с мельницами биться,

 В пустыне ищут переход

 И с дьяволом желает породниться.

 Студентка.

 Анна Петровна, я из-за вас не сдала сопромата,

 Со злостью с вашим мужем переспала.

 Хотя он, как старик, достоин только мата,

 Но месть меня скрутила и достала.

 Он просто мерзкий старикан,

 Но я была так зла на вас:

 Что выжрав водочки стакан

 И ночь все ж примирила нас.

 Преподаватель.

 Да, муженек мой любит погулять,

 По пьянке, он бабу на постель и кинет,

 Но мне, дуреха просто наплевать,

 Кто ноги перед ним раскинет.

 Таких как вы, он презирает,

 Когда мы с ним повздорим чуть,

 Он также, видимо, как вы, меня карает,

 И ищет, с кем ему еще гульнуть.

 И двадцать лет тому назад

 Нашел студентку идиотку.

 Имела также толстый зад,

 И по сопромату тоже получила двойку.

 Студентка – эта ваша мать,

 Кто отомстил, подумай на досуге.

 Не надо сопромат и понимать,

 Чтоб промолчать и не рассказывать подруги.

 И черт с тобой, давай зачетку,

 Заставлю мужа бить чечетку!

 10. Еврейский геном.

 Талант евреем нам не занимать,

 И в этом также Тора «виновата»,

 С трех лет детишки учатся читать,

 Не видят пьянство, и не слышат мата.

 И Тора повышает интеллект,

 Ее освоить – нужно приложиться.

 Пройдет еще немного лет,

 Ребенок в чудо превратиться.

 Ведь Тору на иврите изучали,

 Ребенок понимал ее почти с рождения,

 Теперь другие времена настали,

 Мне не приятно слушать возражения!

 Сегодня учим мы детей совсем не так,

 Исправить надо этот страшный брак!

 11. Седьмая заповедь.

 (Прелюбодеяние, не будь распутным).

 Моисей с горы Синая возвратился,

 Его толпа израильтян встречала.

 Прижав к груди скрижали устало,

 В глазах его огонь светился.

 Довольно тихо Моисей проговорил:

 -Я с Богом заключил великий договор,

 И десять Заповедей бесценных получил,

 Чтоб навсегда покончить с вами спор.

 В них внесена вся мудрость на века,

 И мы должны до точки все усвоить.

 Пока крепка еще моя рука,

 Энергию заставлю вас утроить.

 Но должен я немного огорчить,

 Прелюбодеяние в заповедях - на месте.

 Но мы обязаны все по закону жить,

 Быть верными жене или невесте.

 Заглядывать на жен чужих,

 Я запрещаю божьей властью.

 Кто там волнуется, притих.

 Иль наступило с ним несчастье?

 Я по секрету вам хочу сказать:

 На «шалость» Бог не обратит внимание.

 Другие заповеди начнете соблюдать,

 То избежите, возможно, наказания.

 Прелюбодеяние, считаю зло,

 Кому в любви не повезло!

 12. О популярности.

 Почему же Райкин в жизни был велик?

 Его слова входили в тело, как заноза.

 По залу, словно рокот, смеха, крик.

 Таков толпы феномен от гипноза.

 Реакция людей - как у Высоцкого Володи,

 И зрители в подобный транс впадали, вроде.

 Врач Кашпировский – опытный артист,

 При нем и плакали, и танцевали твист.

 Их голос, выражение лица,

 Бил минометом по макушке,

 Мы все ж из одного яйца,

 Слетали враз «с катушки».

 Голос зомбировал толпу.

 Все мысли уходили в никуда.

 И кто-то спросит: «Не пойму,

 Где наши чудные года?»

 Но если у тебя сомненья «милый друг?»

 То значит, ты не входишь в этот круг.

 13. Президент и финская девочка.

 Рождественная история.

 Такое в северной Земле случилось,

 Санта Клаусу письмо пошло,

 Оно не долго по стране носилось,

 На президентский стол послание легло.

 И Рождество уж наступало,

 В нем девочка просило марок двести:

 -Я в праздник прыгала, устала,

 Без денег не сидится мне на месте.

 И президент ей марок сто послал:

 -Ребенку хватит половина,

 Пока он не смышлен и мал.

 Его я в просьбе не покину!

 Сам президент деньги завез,

 Народ собрался, удивлялся:

 Письмо от Санта Клауса – в мороз?

 На темном небе месяц улыбался.

 Девочка подарок приняла,

 И деньги сосчитала деловита.

 В своем углу конверт нашла

 Как взрослая нахмурилась сердита.

 И Санта Клаусу повторно написала:

 -Мне деньги президент не все отдал.

 Итак обидна, горько стала,

 Он часть подарка твоего украл!

 Пришли еще, если тебе ни жалко,

 А президенту не доверяй подарка.

 14. Последний прыжок.

 (Правдивая история).

 Макгуайер часто прыгал с парашютом,

 Без неба он не мог и дня прожить,

 И раскрывался в синеве салютом,

 Готов был вечно в воздухе кружить.

 Решил однажды снять себя на пленку,

 И камеру последнюю купил.

 Была зима, одел еще дубленку,

 Да «автомат» на ней он закрепил.

 И шлем, он не забыл надеть,

 А в руки взял по два крыла:

 Решил в полете громко петь,

 И даже прокричать: «Ура!»

 Раскрылся в самолете люк,

 С улыбкой он в него шагнул,

 А в сердце ощутил он стук,

 Да воздух, как пловец, лягнул.

 Без парашюта – камнем вниз!

 Не прыгнет он уже на бис!

 Моисей Шенкман.