Шен Моисей
«22 июня, 1941 год» Александр Некрич. Город Бостон.
Три стихотворения.
1. О Сталине писал он в книге той,
И о преступных всех его просчетах.
От сильной власти сделался «крутой»,
Угробил и сгноил людей без счета.
Некрич подвел итог губительной войны,
А Сталин явным был дегенератом,
Отечества прекрасные сыны,
Ушли, считая его другом, и собратом.
Он хитрым стал, жестоким зверем,
И окружил себя подобными волками,
Историю войны изучим и проверим,
И разгребем дерьмо дрожащими руками.
Заслуга Сталина в тех жертвах поражает:
Как армия смогла терпеть ублюдка,
И где-то женщина подобного рожает
От этих мыслей жить довольно жутко.
О Гитлере мы знаем, что маньяк,
Но Сталин был, по-моему, коварней,
Родился он в сарае, словно хряк,
Возможно, даже рядом с псарней.
Прожил он жизнь, как скрытный бес,
Не спал ночами и считал победы,
И возносили его люди до небес,
Пряча в сердцах и горести, и беды.
Мы сами сделали его султаном,
Возможно, стал он даже Чингисханом.
Как помним, плохо спал, поглаживая брюхо,
Оно к страданиям людей – преступно, глухо!
Союз сам воспитал подобного урода,
Не возвратится ль вновь на «хряка» мода?
2. 100 лет со дня рождения и 72 лет гибели
летчика-героя, майора Михаила (Меера)
Плоткина. 2014 год.
Под Сестрорецком смерть свою нашел,
Участвовал в полетах над Берлином,
И в вечность навсегда ушел,
Как стаи птиц, летящих клином.
О нем я слышал очень мало,
Евреи были не в почете,
Хоть сердце биться перестало,
Стояли все на дьявольском учете.
Еврей генсеку - тряпка для быка,
Глаза от злости лезли из орбит,
Сжималась в ярости безвольная рука:
-Он жив, еще ни разу не подбит?
Такие молодцы нужны ГУЛАГу,
Пусть Магадан проявит и отвагу…
И сорок лет молчала о герое пресса,
Было сильно в стране влиянье беса!
3. «Ленинград, Ленинград, я еще не хочу
умирать!» О. Мандельштам. 1930 год.
Поэт был ясновидцем без сомнения,
И чувствовал несчастье постоянно,
В те годы был под наблюдением,
В груди зияла и дымилась рана.
В стране был голод, смерть шла по пятам,
Он видел Ленинград и трупов горы.
Войти желал он в синагогу, в храм,
Но перед ним - крысины норы!
И люди падали с гримасой на лице,
Там женщина маячила с косою рядом,
И смерть летала с крыльями Цеце
А с неба сыпались фугаски градом.
Он молод, нет ему еще и сорока,
«Усатый Осетин»! Возможно, это мания,
Стихи строчит, тверда еще рука,
И четко видит ленинградские страдания.
Ведь в Петербурге пролетели годы,
Смерть настигает словно рать,
Он как ревматик, чувствовал погоду,
Твердил одно: «Как не хочу я умирать!»
И за три года до войны, блокады,
Он встретил смерть лицом к лицу,
Кремлевские сатрапы были рады,
Служа Отцу народов, подлецу.
По телевизору - Тамара Гвердцители,
И будто разрываюсь я на части.
Воспоминания душу мне разъели,
В плену ее энергии и страсти.
Мне кажется, звучит голос поэта,
О тысячи погибших там людей.
Но не найти правдивого ответа:
-В Союзе кто безжалостный злодей?
И Мандельштам все сердцем, понимал,
Как все предвидел: горе, смерть и слезы.
От жизни и страданий так устал,
Не перенес он магаданские морозы.
Поет чудесная Тамара Гвердцетели,
Прекрасны песенные трели.
Еврейскую в них ощущаю грусть,
И ясно слышу: «Я к тебе вернусь!»
Шенкман Моисей. Ratingen.
Проверить орфографию сайта.
Проверить на плагиат .
Кол-во показов страницы 10 раз(а)
2014-06-08
Стихи