Бодхисаттва опять воплотился

 После прошлой молитвенной Жизни,

 Ибо он к Воплощенью стремился,

 К новой Яви, к Паденьям и Выси,

 Ибо знал: Просветленье сквозь Формы

 Раскрывается к Сути Нирваны –

 Вновь сошел он в Долины, что Горы

 Охраняют от Зла неустанно…

 И родился он в Теле Поэта,

 В Духе Юноши с Нравом орлиным,

 С Сердцем Барса и Яростью Ветра,

 Что в Чантанге гуляет по Льдинам,

 И к Страстям устремился весенним,

 Воцарившись над Снегом и Пылью, –

 Во Дворце неприступном, но бренном,

 Средь Монахов, не склонных к Насилью…

 Он томился в Тисках Ритуалов,

 Задыхался в Парах благовонных:

 Его Рука Объятий искали,

 Его Очи искали бездонных

 Полных Тайны и Сладости Взоров –

 Призывающих, смелых, манящих –

 Но вокруг были Стены и Горы,

 Мир Забвенья, что Вешнее прячет…

 И восстал он – Восстанье не пряча,

 Ибо в Страсти само Просветленье, –

 И, вкушая Любовь и Удачу,

 Посвятил себя Танцам и Пенью,

 И Вину, и Друзьям, и Веселью,

 Отвергая Ученье сухое,

 Сделав Опыт Познания Целью,

 И в Познанье уйдя с Головою…

 Он шокировал всех, – примиряясь

 Одновременно с тем, кто Достоин, –

 И, по Улицам Лхасы слоняясь,

 Пел, шутил, увлекаясь Игрою.

 Он дружил, презирая Формальность,

 И построив Дворец, жил в Палатке:

 Вместо Роскоши чествуя Малость,

 Отовсюду сбегая украдкой…

 Но того, кого любят Страдальцы,

 Палачи ненавидят от Века:

 Так закончились Песни и Танцы,

 Вместе с Пламенем Гласа и Смеха.

 Низложением Юности вольной

 Старой Завистью, подлой Интригой:

 Опустело все, бывшее Полным –

 Роскошь Празднеств сменили Вериги…

 Воплощенный на Севере сгинул…

 Но Архата убить невозможно:

 С Содержанием Формы едины –

 С тем, что равно над Правдой и Ложью.

 И в Литанг Журавли улетели,

 С Кукунора неся Дух весенний:

 Если Дух есть – найдется и Тело,

 С Кармой новою – благословенной!..