№1

 Вечность - это крупнолистовой высушенный джаз.

 Ты завариваешь её в маленьком чайнике,

 Возвращаешься в постель и пьёшь с гостьей,

 Закусывая солёными груздями.

 У тебя осталось совсем немного.

 №2

 Время - лучший тестер.

 Так, открыв банку с груздями,

 находишь мокрого,

 неоперившегося программиста

 с тросточкой и в котелке.

 Ничего нет случайного в бизнес-процессе,

 кроме методов нашей любви

 и старых, прошитых солнцем поездов,

 где поют чернокожие невольники.

 №3

 Опытному музыканту

 Надо любить семь женщин:

 До - дородную домохозяйку,

 Ре - скуластую революционерку,

 Ми - веснушчатую бизнес-леди,

 Фа - певчую из церковного хора,

 Соль - грудастую программистку,

 Ля - детского врача,

 Си - студентку третьего курса.

 Варьируя продолжительность

 И интенсивность свиданий,

 Можно сыграть настоящий джаз.

 В качестве диезов и бемолей

 Используйте обстоятельства встреч:

 Небольшие уютные кладбища,

 Крыши высотных домов,

 Районные библиотеки

 Или просто свою постель.

 №4

 синие стены

 всегда эти синие стены свободы

 я люблю не по фен-шую

 бью стёкла не по-православному

 и уже целый месяц будда

 не толкал меня острыми локтями

 приятно быть сиротой

 наследником скифской глупости

 но как собрать эти осколки

 в хрустальную башню

 где каждая лампочка

 поёт о зимокровном лётчике?

 №6

 Не чувствую себя одиноким -

 напротив того, я зажат

 толпою единомышленников:

 я вчерашний, позавчерашний и завтрашний

 дышат рядом так жарко,

 что хочется выйти из себя,

 как из прокуренного вагона,

 и отдохнуть где-нибудь на травке.

 №8

 Пожалеем атеистов,

 им трудно.

 У них нет не только Бога,

 но также дома, стены, гвоздя

 (если они и впрямь атеисты) -

 только пытливый сквозняк

 и бескрайнее ожидание.

 №9

 Найди меня

 в маленькой комнате:

 я сижу среди проводов

 на уютном облаке,

 триипостасный,

 несмолкаемый,

 наглый.

 Найди меня

 и надери мне уши,

 Господи.

 №10

 Сегодня спросонья

 новое стихотворение

 явилось ко мне

 в виде рюкзака,

 в который надо было затолкать

 подходящие предметы:

 сжавшихся в клубки ежей,

 резные можжевеловые ложки,

 несколько пачек презервативов,

 растрёпанную книгу братьев Гонкур.

 (Я сбросил

 стихотворение-рюкзак

 с Канавинского моста

 на проплывавший пароход.)

 №11

 Почему-то

 каждая ловкая поэтесса

 неогрубевшего возраста

 вызывает особые желания:

 хочется ходить с ней по улицам

 и собирать пивные бутылки,

 курить

 дрянные болгарские сигареты,

 плевать с высоких домов

 на нежные лысины

 собратьев по цеху.

 Хочется не просто

 прожить с ней несколько месяцев,

 но непременно зачать ребёнка.

 №12

 Мне омерзительно и неловко.

 Меня тошнит от прошлого,

 как от забродившего винограда.

 Оно настигает меня

 простуженным звоном

 январских пододеяльников.

 Я завесил окна

 бархатными шторами,

 но прошлое всё равно льётся

 в комнату из щелей.

 Далеко заполночь

 я лежу без сна

 и расчёсываю новые укусы.

 Надо быть готовым

 подраться с прошлым, как с женой,

 или заняться любовью,

 как с молоденькой мачехой.

 №13

 Осень выдаёт зарплату

 институтскими ботинками,

 фарфоровыми воробьями,

 скрипичными ключами

 и голыми девушками.

 Осенью я почти невидим,

 ещё немного - и я расхохочусь,

 расплачусь и увалю в кусты

 очередное трепетное создание.

 Осенью телемастера

 пытаются чинить мою сущность.

 Я едва отбиваюсь

 от неизбежных отвёрток.

 Осенью зеркала

 перестают отражать.

 Хожу дикий, лохматый,

 и ощущаю неловкость

 при попытках знакомиться с женщинами.

 Одна из моих любовниц,

 очень практичная тётка,

 ночью влезла на крышу,

 спилила четыре звезды,

 развесила их по стенам

 и отказалась от лампочек.

 При свете домашних звёзд

 кажется, будто любишь

 семнадцатилетнюю девочку.

 №14

 Небрежность победила.

 Отправляясь в полдень

 с нарисованной станции,

 уже не думаешь о том,

 когда вернёшься в небо.

 Поэзия - это железнодорожный гул,

 пляска семантических поршней,

 сгущённая бессмыслица

 случайных разговоров -

 исподволь разрастающийся

 заговор против вечности.

 №15

 "Не высовывайся!" -

 так сказал Заратустра.

 Это повторили мне

 горбатый ангел,

 акробат с раскроенным черепом

 и голубоглазый миротворец

 с автоматом наперевес.

 Не высовывайся!

 №16

 Мой друг

 с петушиной головой

 умеет высекать огонь

 даже из кукурузных палочек.

 Иногда его душа

 со скрипом

 открывается,

 и наружу выглядывает

 нечто бессмысленное -

 вроде груды использованных

 носовых платков.

 Чем более протяжёнными

 становятся его прогулки

 вглубь собственного

 простуженного горла,

 тем дольше

 почтовые голуби

 ищут

 потерявшихся в песках

 слушательниц.

 №17

 Сегодня я ухабист,

 как лыжник,

 недобрым ветром

 занесённый в постель к Мадонне.

 Целую руку

 обоюдоострой даме

 с цветочным горшком вместо шляпки,

 перебегаю улицу

 на серебряный свет

 и хлещу солнце газеткой

 по азиатской морде.

 Гуашевое утро

 роняет на асфальтовые дорожки

 чувственые плевочки

 и студенистые пентаграммы.

 Может быть,

 это новая форма любви.

 Пора выбрать себе

 другое имя.

 Как вам

 "Смертельный Челябинск"

 или "Земляничная Пагода"?

 №18

 при знакомстве с классиком

 думаешь

 э

 какой у него

 глупый вид:

 болотистая лысина

 и крокодильи ухватки

 а день спустя

 уже удивляешься

 что беседовал

 с действующим вулканом

 №19

 Солнце скачет с бугра на бугор,

 как широкоскулый

 и ни черта не понимающий

 в нашей жизни

 гастарбайтер.

 Оно подметает улицу,

 моет витрины церквей,

 а потом хватает,

 как детский микроскоп,

 мою девятиэтажку,

 трясёт её жёлтыми руками

 и приговаривает:

 "Ни сердца, ни зеркала,

 ни звука.

 На-ми-а-ми-да-бут-су."

 №20

 Я перемещаюсь,

 как Харон,

 из палаты в коридор

 и обратно.

 В коридоре полумрак,

 прохладный японский сад,

 где роли камней

 играют медсёстры,

 замершие в странных позах.

 А в палате

 прицельное солнце,

 попка-врач

 и разверстое радио,

 похожее на пасть

 мистического льва

 или на яму

 со зловонными останками.

 №21

 Смешной человек

 живёт только по субботам

 и носит на себе,

 как улитка,

 свой дом, полный рыб.

 Обычно болезненно робкий,

 однажды он подарил

 зеленоглазой

 и солёной на вкус девушке

 огромного муравья с бивнями

 по кличке Сысой,

 и она от удивления

 стала его любовницей.

 Время торопилось и поскальзывалось.

 После нескольких

 стохастических ссор и примирений

 они всё-таки поженились

 и стали жить вместе

 под надзором

 глубоководных чудищ.

 Поскольку дети

 смешного человека

 жили только по четвергам,

 он не возился с отпрысками

 и посвятил субботы

 любви и ихтиологии.

 Всю жизнь он ревновал

 к недоступным дням недели,

 ибо зеленоглазая,

 а впоследствии и красноволосая

 женщина

 постепенно привыкла,

 как море,

 нежить всякого пловца.

 №22

 Сегодня особенно боязно

 пробираться ночью домой.

 За каждым углом

 караулит стоустый верлибр

 и отъедает головы

 зазевавшимся рифмачам.

 Даже если ты просто

 "кохався"

 (как говорят украинцы)

 с классической поэтессой,

 или заполночь

 мудревал в алкогольном лесу

 с окладистым шестидесятником,

 или - о ужас -

 в твоей сумке том Ахмадулиной -

 спасенье одно:

 журнал "Воздух"

 и густое облако ладана.

 №23

 Деликатные прикосновения

 немолодой

 романтически грустной

 парикмахерши

 доставили мне больше

 любовной радости,

 чем полтора десятка соитий.

 К лучшим

 эротическим приключениям

 за отчётный месяц

 я ещё отношу

 короткий телефонный звонок

 давнишней знакомой,

 рассеянный взгляд мороженщицы

 и все гласные буквы

 в этом стихотворении.

 №24

 Предлагаю переименовать

 скалу Лермонтова

 в скалу Последнего

 Забравшегося на неё Поэта.

 Это выведет поэзию

 на новый физкультурный уровень,

 поднимет самооценку

 многим юным дарованиям,

 а также избавит

 лично меня

 от неприязни к Лермонтову.

 №25

 почти час

 я как поплавок

 то ныряю в море

 то возвращаюсь

 к прогорклой логике

 все вещи

 лишь тени сновидения

 ответы реальности

 на ряд неудобных вопросов

 только что

 мне снились

 футбольные мячи

 и распиленные компьютеры

 а проснулся я от эрекции

 не объясняйте мне

 что это значит

 не будьте свиньями

 №26

 уже два года

 я пишу только верлибры

 классический стих

 напоминает мне город

 иногда нарочито красивый

 тщательно выскобленный

 сияющий

 с прохожими

 надевшими нимбы вместо кепок

 а иногда

 какую-то чертовщину

 вроде Днепропетровска

 с буграми и заводами

 с центральной частью

 оглушённой

 архитектурными выкидышами

 в любом случае это город

 а не море.

 №27

 Может быть так и пишется

 авангардная поэзия?

 Эта нотная блажь

 верховенствующая запятая

 церковь с секущимися

 кончиками крестов

 глисты поющие в глотке

 у павлоградского панка?

 смазанные лица

 души похожие на разделочные доски

 девочки с разбитыми коленками

 и неумытными пиздами

 горбатое солнце

 куриная поступь шоумена

 зеркальное чрево

 в котором глохнут шаги

 лошадиная грива

 невыносимая

 шепчущая о смерти

 №28

 Смерть автора подступает исподволь

 в сознании появляются дивные пустоты

 которые не удаётся

 заткнуть ни писчей бумагой

 ни зубной болью

 Безногие аисты спускаются с неба

 и вьют гнёзда

 на руинах силлаботоники

 Крановщики

 авторитетно рассуждают

 о премии Аполлона Григорьева

 Пора сматывать удочки

 сказал господин Барт

 директор птичьего рынка

 №29

 Пожалуй,

 Пабло Неруда

 скатывается горошиной по лестнице

 сегодня, в воскресенье,

 в два часа дня.

 А что дальше?

 Может быть, случайно

 он сшибает терновый венец

 или

 располагается в окне поезда

 диагональным маревом.

 Тридцать пять градусов в тени.

 Напиши каждую букву отдельно,

 закрой глаза

 и набери вслепую

 свой номер телефона.

 №30

 Может быть, ты знаешь

 тайну синего цвета?

 Она дорого стоит,

 за обладание ею

 борются нумизматы.

 Ключ к ней

 спрятан в весеннем воздухе,

 но завладеть этой тайной

 может лишь человек,

 который сам ничего не стоит,

 да и то

 когда сидит в туалете

 с перегоревшей лампочкой.

 №31

 Иногда я танцую в тёмной кухне

 с мягким карандашом

 и листиком бумаги в руках.

 Даже если

 стихотворение не приходит,

 этот танец вызывает

 особое ощущение

 плотности и непостижимости времени,

 которое особенно усиливают

 два мистических животных,

 стоящих на подоконнике:

 безумный заяц,

 которого я именую Пьером,

 и похожая на него,

 как две капли воды,

 птица-ларец.

 (Танец может продолжаться

 бесконечно долго,

 пока кто-нибудь не включит душ

 или не лязгнет дверью лифта).

 №32

 В голове моей музыка,

 это не музыка счастья, нет,

 скорее это похоже на футбол,

 только вместо игроков

 каменные идолы

 (такие же, как

 перед музеем Яворнницкого),

 а вместо болельщиков -

 одинаковые барышни

 в бальных костюмах, -

 но разве это важно,

 если жук-короед

 ползёт по моей руке

 в поисках

 (глупо сказать)

 неизвестности?

 №33

 Каждую ночь

 сумасшедшая девушка

 пишет стихи,

 делает из листков

 бумажные кораблики

 и пускает вниз по Днепру.

 Каждое утро

 я нахожу

 уткнувшийся в берег

 размокший кораблик,

 разворачиваю его

 и не могу разобрать ни строчки.

 №34

 Бывало,

 я пожимал руки

 заезжим гениям,

 чьи слова живут

 шелестящей камышовой жизнью

 и выходят на охоту ночью,

 как тяжёлые латинские коты.

 (Я собираю бабочек,

 умерших от разрыва сердца,

 высушиваю их крылья

 и курю по утрам,

 набивая

 подаренную голландскую трубку).

 Бывало, я исподтишка

 засовывал

 некоторым из гостей

 стогривневые купюры

 вместо гвоздик

 в петлички фраков,

 и они ходили по набережной

 с сорванной кожей,

 как негоцианты на отдыхе.

 (По счастью,

 к моим книгам

 не будут писать предисловий

 сколько-либо разумные люди).

 №35

 Настасья

 тайная вампирша

 каждый четверг

 поджидает жертв

 на крутой улочке

 возле планетария -

 там еженедельно происходят

 заседания киноклуба -

 вампирша обратила внимание

 что кровь индивида

 посмотревшего фильм Эрнста Любича

 намного вкуснее

 чем у того

 кто смотрит одни "Подробности"

 вот уже год как Настасья

 наложила зубы

 на киноклуб -

 поначалу убыль зрителей

 была не так заметна

 однако к концу сезона

 стало ясно

 что клуб доживает

 последние недели

 приходя домой

 Настасья садится

 на круглый стул у фоно

 сыто жмурится

 и набирает одним пальцем

 сочинённую по дороге

 колыбельную для комаров

 №36

 битник номер 5

 держит под замком

 тяжесть винной печали

 и создаёт миражи

 из украденной лошади

 и китайского зонта

 битник номер 4

 сегодня не в духе

 ловит сачком в аквариуме

 собственную голову

 и смертельно боится

 католических витражей

 битник номер 3

 колеблется то ли

 заняться оральным сексом

 с беременной подружкой

 то ли как обычно

 устроиться на подоконнике

 и наблюдать за лонг айлендом

 в статусе верховного бога

 битник номер 2

 кушает сыр и яичко

 и ему практически

 на всё наплевать