Звонок в дверь – Жанку черти принесли.

  - Явился, не запылился. Подпоил, обесчестил, бросил – думаешь, с рук сойдёт?

  - Побойся Бога – между нами ничего не было.

  - А, да ты ещё оскорблять! Короче, Алекс, хватит вдовствовать – я немедленно переселяюсь к тебе и беру в свои руки.

  Только не это. Билли, выручай.

  - Не вздумай дверь закрыть, сломаю, - Жанка утопала за скарбом, а я взмолился:

  - Билли, сделай же что-нибудь.

  - Душу можно отправить в Зазеркалье, а тело придётся оставить.

  - Издеваешься?

  - Реальная женщина из реального мира – мечта престарелого поэта. А у тебя что, не рифмуется?

  - Скажу, не нравится – достаточно?

  - Хорошо, попробую повоздействовать на чувственные клетки головного мозга – глядишь, слюбится.

  - С тебя станется. Вижу, Билли, кердык подходит нашей дружбе – контры начинаются. Словом, так – если Жанка переселится сюда, снимаю оптимизатор, и бьём горшки.

  - Хорошо, повоздействую на её клетки, хотя убийство любви - это преступление.

  - Фигляр!

  Мы не общались остаток дня, весь вечер. Ночью вздрагивал и просыпался от каждого шороха – казалось, вот-вот откроется незапертая дверь, и Жанка втиснется с подушками подмышками.

  Утром успокоился.

  Потом….

  - Билли, не силен в физике процесса и геометрии перемещений, но интересуюсь – можно ли попасть на заданную спираль в расчётное время?

  - Терзаешься?

  - А ты как думаешь?

  - Ну, раз хочешь - будет дана возможность поработать над ошибками. Исправишь?

  - Постараюсь.

  …. Знакомая комната, интерьер. Когда-то я здесь уже был. Шаги….

  Мирабель вышла из кухни с блестящим пистолетом, уставившимся в мой лоб чёрным зрачком ствола.

  - Извини, - сказала, присаживаясь на тахту, - мне так удобнее. Так о чём хотел со мной поговорить?

  Я проглотил растерянность, как комок в горле. Ну, раз человеку так удобнее….

  - Ты хочешь убить меня, Мирабель?

  - Пока не знаю – посмотрим на твоё поведение.

  - Ты хочешь убить, чтобы в газетах написали: «Судья Забелина обезвредила опасного преступника»?

  - Считаешь, мне нужна такая слава?

  - Я унесу в могилу твою тайну.

  - А ведь верно.

  Ствол пистолета, глаз Мирабель и мой лоб сошлись на одной линии.

  - Ты неплохо держишься – не валишься в ноги вымаливать жизнь.

  - Разве не видишь - я не преступник, а влюблённый дуралей, наивно понадеявшийся разбудить в тебе ответные чувства. Ради всего святого убери пистолет. Что мне сделать, чтобы ты поверила?

  - Жить хочешь? Поползай на коленях: я всё равно тебя пристрелю, но минутой раньше, минутой позже – есть ведь разница.

  Смотрел в глаза напротив, полные стального блеска и решимости, даже злорадства (над чем?) и засомневался, напрасны мои разглагольствования - она исполнит задуманное. Ну, а Билли хорош - разве не мог переместить чуточком раньше, и этот пистолет был бы теперь в моих руках?

  Зрачок никелированного самопала настырно сверлил мой лоб.

  - Почему ты не стреляешь?

  - Передумала, - Мирабель подняла трубку и ткнула два раза пальчиком в клавиатуру телефона. – Дежурный….

  Через полчаса на моих запястьях защёлкнулись наручники.

  Уводимый нарядом, обернулся к Мирабель:

  - Ты молодец. Я люблю тебя.

  - Маньяк, - пожаловалась госпожа Забелина капитану милиции, целовавшему ей руку.

  - Разберёмся, - сказал тот и натянул фуражку.

  Остаток ночи провёл в обезьяннике. На следующий день перевели в СИЗО. А ещё через день вызвали на допрос и предъявили обвинение.

  - За что паримся? – любопытствовали сокамерники, выслушав, констатировали, - лет на пяток строгача – какой адвокат.

  Я зароптал:

  - Билли, мы так не договаривались.

  - Успокойся, пролетят, как один миг.

  - Я сбегу.

  - С тебя станется.

  Твёрдо решил сбежать и на допросах не юлил, не запирался, во всём признавался и всё подписывал, что предлагали. Расчувствовавшийся следак панибратски хлопнул по плечу:

  - Ну, молодчага, что сказать. Скоренько на суд, в тюрьму и с чистым сердцем на свободу.

  Один из сокамерников, худой и прыщавый:

  - Студент, ты случаем не педик? А то б повеселились.

  Другой, знаток тюремного быта:

  - Руки не отсохли? Иди вон на парашу – веселись.

  И мне:

  - Тяжка твоя житуха будет на зоне, студент: молод, лицом пригож – вот такие гомики задолбают.

  Я, лёжа и беспечно:

  - Отобьюсь.

  - Это вряд ли, - бывалый пересел поближе. – Лучше вспомни, с ворами нигде не пересекался? Может, кого из авторитетов знаешь?

  - Откуда? А впрочем, - я вспомнил и от волнения присел на нары. – С одним всю ночь костерок на Волге жгли, и трёп вели по душам. Кудияром назвался – погоняло, сказал, лагерное.

  - Кудияр, Кудияр, - собеседник с любопытством всматривался в мои глаза. – Не травишь? За туфту языка можно лишиться.

  - Не авторитет?

  - Авторитет, авторитет. И авторитетам авторитет. Как выглядел, помнишь?

  - Здоровый такой, мордастый, бородатый.

  - Может, наколки?

  - Видел одну, на запястье – в виде солнца или звезды с лучами.

  - Солнце, солнце, - собеседник выдохнул облегчённо и хлопнул меня по колену. – Он-то тебя запомнил?

  - Чёрт его знает. Просил остаться.

  - После суда, как на этап пойдёшь, пошлю вперёд маляву – должна подействовать.

  - Спасибо Кирилл Владимирович.

  - Откуда знаешь?

  - Следак сказал.

  - Забудь. Кашап я, так и запомни – Кашап.

  Следователь на последний допрос кока-колу принёс:

  - Угощайся. Распишись, здесь и вот здесь.

  Потянул за тесёмочки, закрывая папку:

  - Готово дело – завтра в суд.

  Перегнулся через стол и доверительно:

  - Я бы этого сержанта из ППС сам треснул – вешает, козёл, на тебя всяку муть. А я же вижу - человек интеллигентный.

  Прощаясь:

  - Адвоката тебе назначат. Повезёт – условным отделаешься. Ну, будь здоров.

  Не повезло. Адвокат заторможенный достался, а обвинитель – сама страсть. Судья, женщина преклонных лет, приглядывалась ко мне с доброжелательным любопытством, но когда Мирабель засвидетельствовала, что попытка изнасилования не имела место, охладела – тонкогубый рот изогнулся в брезгливой гримасе. По трём статьям обвинения наскребли мне суммарно два с половиной года отсидки. Прощай свобода!

  Кашап, должно быть, отправил обещанную маляву – на этапе ко мне с любопытством приглядывались не только зэки, но и конвойные. А в Т-ой ИТК №5, куда прибыл через неделю после суда, даже какой-то подозрительный вакуум образовался. Казалось бы, человек с гражданки, полон новостей, историй нерассказанных, но ко мне не подходили с вопросами, не справлялись об имени-отчестве, не объясняли лагерных порядков – кто есть кто, кого следует гонять, а кого бояться. В столовой за столом сидел в гордом одиночестве. Да и чёрт с ними! Вот делов-то – зэки не берут в компанию.

  При ИТК функционировал завод ЖБИ, обеспечивающий ближайшие стройки фундаментными блоками, стеновыми плитами и плитами перекрытий, бетоном и раствором. Меня определили в бригаду цементников, коих задача была – бесперебойная подача цемента в производственные цеха. Подавался он из силосов по трубам и имел вредную привычку распыляться в воздухе. Нам, конечно, выдавали респираторы – раз в неделю – но хватало его на полдня: пот и пыль цементировали марлевую ткань так, что она становился непроницаемой для воздуха. Дальше кто как мог, защищал свои лёгкие. Я просто не дышал, а коллегам доставалось – приходили с ужина, падали в кровати и надсадно кашляли, сплёвывая кровяные сгустки. Бесчеловечно? Ну, так, братцы мои, на то и тюрьма, чтобы через страдания плоти к очищению души.

  Полуочищенные души с недельку меня не замечали. А потом….

  Старик седой, щетинистый, сутулый вдруг, проходя, цапнул мою чашку с баландой.

  Что-то новенькое! Поднял голову, проводил взглядом – изголодался бедолага? Нет, тут другое, подсказывала интуиция – началась проверка на вшивость. Догнать, отнять, набить морду – продемонстрировать себя? Это со стариком-то? Да пусть не подавится. Мне не жалко, мне тюремная пища поперёк горла. Молил Билли – избавь, а он – терпи, казак, а то мамой станешь.

  Так и остался сидеть, склонив голову над опустевшим столом. А на меня поглядывали….

  На следующий день старик остановился у моего стола. Благодарить пришёл, деда? Бери, ешь, не стесняйся…. А он, стервец щербатый, взял да и плюнул в мою чашку с недоеденной кашей. Ну, это уже откровенный вызов! Опешил на мгновение, а потом ухватил его за стриженный затылок и мордой расплющил алюминиевую чашку о столешницу. У хрыча лопнула кожа над бровями, изо рта и носа потекла кровь, а на щеках желтела пшёнка. Ко мне подскочили два охранника и под белы руки увели в карцер. Начальник режима наутро срок определил – десять суток.

  По возвращению в команду ждал сюрприз – со мной заговорили тюремные авторитеты.

  - Вопрос остался незакрытым. Вечером в курилке….

  Вечером в курилке жалкий дедок затравленно посматривал на меня и с мольбою за мою спину, откуда неслись реплики:

  - Не дрейфь, Гандыба, врежь ему! Первым бей, первым!

  А я миролюбиво:

  - Дед, если тебе хавала не хватает, подходи, не стесняйся – мы же русские люди - поделюсь. Плевать в еду грех – за это в церкви осуждают, а в приличном обществе по морде бьют.

  - Дай ему, дай! – понукали сзади. – Да врежь ты.

  Я обернулся:

  - Это вы что ль приличное общество?

  Азарт тотчас угас, лица посуровели. Меня пригласили в каптёрку на толковище.

  - Говорят, ты с Кудиярчиком в корешах? Ну-ка, черкани ему маляву, мы перешлём.

  Передо мной клочок бумаги, огрызок карандаша. Что написать? «Помнишь, дорогой, как звонницу на Волге ставил, а тут я приплёлся?» Разве вспомнит то, чего не было?

  Нет, не то.

  Послюнявил карандаш и написал: «Хочу сорваться, помоги укрыться. Алекс».

  Записку мою прочли, ухмыльнулись, хлопнули по плечу.

  - Жди ответа.

  Цемент шёл непрерывным потоком, и можно было перекурить. Бугор опустил респиратор на шею, сунул сигаретку в рот.

  - А по мне, не тянешь ты на Алекса, Студент – нормальное погонялово.

  - Пусть будет. Просто Кудияр знал меня под Алексом.

  - Ну-ну.

  А через неделю:

  - Алекс, тебе ответ с Кагалыма.

  На клочке бумаги незнакомым почерком два слова: «Уйди добром».

  - И на словах велено передать, - продолжил бригадир. – Явишься в город Н-ск, найдёшь Смотрящего, вручишь это послание и займёшь его место. Легенду и ксиву на месте спроворишь.

  - Чёрная метка?

  - Надо полагать.

  Кудиярово послание спрятал в ножку тумбочки и начал готовиться к побегу.

  - Билли.

  - Уймись, а. Работаю над темой, работаю. Всё будет сделано законным путём, без криминала. Потерпи.

  Через два месяца после задержания в квартире Мирабель меня вызвал начальник ИТК.

  - Характеристику на тебя затребовали, Гладышев, из Минюста. Носом чую – условно досрочное. Так бывает при судебной ошибке, чтоб кафтан не запачкать. Что писать-то – усердно трудишься, режим не нарушаешь, а? Карцер за что? Правое дело? Напишу, напишу, как надо – небеспохлёбся. Неужто мы не понимаем? Восстановишься в университете, академиком станешь – меня вспомнишь.

  Нормальный майорик.

  На мне гражданская одежда. Последний и напрасный шмон – Кудиярова грамотка надёжно спрятана в куске мыла. Гремят за спиной стальные двери. Свобода!

  В кармане справка об освобождении и немного денег – мой скудный заработок. До Москвы, пожалуй, добраться хватит.

  - Билли, ну что, финита ля комедия?

  - Ты о чём?

  - Студента пора отпускать – пусть займётся научными опытами, а в Н-ск поеду я, в своём естестве.

  - Что-то новенькое.

  - Ну, не его это судьба. Зачем парня тянуть в преступный мир?

  - Сам-то не боишься?

  - А вот и проверим.

  …. Очнулся на диване московской квартиры. У изголовья Жанка:

  - Ну, слава Богу! А я уж думала, что случилось – спит и спит.

  - Долго спал?

  - Почти двое суток. Квасу хочешь?

  - Давай.

  Жанка утопала на кухню.

  - Билли, как это двое суток? Я же в заключении два месяца был.

  - Там два месяца – здесь два дня. Пространственно-временное искривление. Надо объяснять?

  - К чёрту! Мы же в Н-ск хотели.

  - Космолёт во дворе.

  - А Жанка что здесь делает?

  - Переехала жить – такая любовь.

  Пришла Жанка с кружкой кваса.

  - Пей.

  Я выпил залпом и вслух сказал, что подумал:

  - Вот она, идиллия семейной жизни.

  Жанка пригладила мои волосы.

  А я поднялся и к выходу.

  - Куда? – нахмурила брови подруга детства моего.

  - Как куда, за цветами, - соврал, не моргнув глазом.

  - Ой, я розы чайные люблю.

  В хоккейной коробке стоял космолёт.

  Я заколебался:

  - Билли как-то, некрасиво с розами получилось.

  - Кто за язык тянул?

  - А как сорваться?

  - Ну, по возвращению.

  - А если затянется командировочка?

  - Скажешь, инопланетяне похитили.

 Мало-мальски успокоив совесть, забрался в кресло пилота, закрыл люк-трап нажатием кнопки.

  - Объявляем курс?

  - Объявляй, - это Билли.

  - Да ты его и так знаешь – Зазеркалье, Россия, город Н-ск.

  И космолёт совершил прыжок через время и пространство.

  Городишко понравился – улицы прямые, зелёные, на окраинах многоэтажки, центр в традициях середины прошлого века, с Ильичём на площади.

  Зашёл в какую-то забегаловку, подозвал официанта с блокнотиком:

  - Я от Хозяина. Мне нужен Смотрящий за городом, и пока жду – кружечку живого.

  Малый ушёл в растерянности, ничего не записав.

  Тут же явился хозяин, суетливый субъект кавказской наружности.

  - Чем могу быть…?

  Я повторил.

  - Наверное, дорогой, ошибся – у меня приличное заведение.

  - А если не ошибся, у тебя, курносый, будут неприятности.

  - Подожди, брат, - нацмен сделал знак, и передо мной поставили кружку пенного.

  Его не было с полчаса, но я не спешил.

  - Придётся покоротать час-другой – сказали заняты, но будут обязательно.

  Мне принесли ещё два пива и шашлык.

  Примерно через час в заведении появился худощавый малый, присел за крайний стол у двери, прощупал меня пронзительным взглядом, пошушукался с курносым и удалился.

  Ещё час прошёл. Вваливается толпа такого вида молодцов, что немногочисленные посетители дружно потянулись к выходу. Ребята расселись за столы, а трое ко мне.

  - Ты чей? – средний задаёт вопрос. Скулы крепкие, нос сплюснут, уши прижаты – типичный боксёр.

  - Ты за городом смотришь?

  - А разве не видно? – повёл влево взглядом вместе с лицом, вправо.

  - Тогда тебе письмо от Кудияра, - и подаю бумажку.

  Он прочёл, лицом побагровел да как саданёт ногой столик, за которым я сидел. Пустые кружки на пол, четырёхногий перевернулся, и два бойца кинулись его пинать. Если бы этот удар достался мне, они с таким же остервенением катали моё тело по полу. Недоумки, но как выдрессированы на жесты хозяина!

  Столику пришёл конец. Приговорённый Смотрящий успокоился.

  - Как кличут?

  - Алекс.

  - Макс, - представился он и протянул руку для пожатия.

  - Где устроился?

  Я пожал плечами.

  - Деньги есть? Ксива? На блатхате пока почалишься.

  Мы вышли из заведения.

  - Садись к ребятам, - кивнул на чёрный джип.

  Меня не устраивала инициатива в его руках.

  - Макс, город сдашь мне. Завтра с общаком на доклад.

  Он взвыл от огорчения, ринулся к серебристой Ауди, выхватил из салона автомат и запустил в небо над моей головой салют из трассирующих пуль.

  - Это мой город!!!

  Стоящая в полуквартале милицейская машина стремительно стартовала с места и скрылась на перекрёстке. Я проводил её взглядом и сел в джип.

  - Поехали.

  В частном жилом доме, где оставили меня Максовы бойцы, умирали со скуки три полуодетых типа и две полураздетых девицы. Хозяева – полупьяный старик и пронырливая старушка.

  - Свежак, - заявила брюнетка и цапнула меня за пах.

  - Может, в карты, мужик? – предложили мужики. – Бабло есть?

  - Мне отдохнуть, - обратился к хозяйке.

  - Что, и не выпьете с компанией? – поинтересовалась та, застилая простынею диван на веранде. Принесла подушку, кинула плед.

  Старушка ушла, погасив свет. Я разделся и лёг. Явилась блондинка.

  - Подвинься, - пристроила кругленький задок на край дивана. - Деньги есть – минет сделаю.

  Я улёгся поудобней, положил под щёку ладошку:

  - Лучше расскажи о себе.

  - Ты же из тюряги – голодный должен быть.

  - Больше по общению.

  И она поведала историю, в которой была пьющая мать, отчим-насильник, бегство из села, интернат ПТУ, заводская общага.

  - Теперь вот здесь.

  - Пьёшь? Куришь? Колешься?

  Она замотала локонами Мэрилин Монро:

  - С наркотиками ни-ни.

  - А ты красивая. Принеси гитару – я спою для тебя.

  - Меня Наташкой зовут, - она упорхнула, а я встал и натянул брюки.

  Она умела слушать – полуоткрыв рот, склонив голову, с детской верой в сказку в наивном взгляде. Всплакнула на беду с зелёными глазами. Потом притихла и уснула в углу дивана. Я отложил гитару и примостился в другом. Спать не хотелось.

  - Билли, она прелестна.

  - Идеализируешь. Это проститутка.

  - И, стало быть, не человек?

  - Любая профессия накладывает отпечаток.

  - Например, на меня….

  - Сибарит.

  - Повторяешься. А на неё.

  - Все сопутствующие пороки – враньё, воровство, стервозность.

  - Не верится.

  - Проверь.

  Утром за мной заехал джип. Водитель представился:

  - Славик.

  Натали застыла в дверях с полуоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами.

  Что сказать?

  - Работай над собой – курить бросишь, в жёны возьму.

  - А я уже бросила.

  Никто меня за язык не тянул.

  - Тогда поехали.

  В джипе:

  - Где жить станем, дорогая?

  - Не знаю.

  - А где хочешь?

  - В «финских домиках».

  Славик пояснил:

  - Новый микрорайон – сплошь крутые коттеджи.

  Я ему:

  - Меня доставишь, поможешь леди выбрать дом.

  Меня доставили на городской стадион к административному корпусу. За столом в одном из кабинетов восседал Макс, на стульях вдоль стен его молодчики. На полках кубки, вымпелы на гвоздиках, в рамочках похвальные грамоты. На столе видавший виды чемодан с потемневшими стальными уголками.

  - Твоя резиденция? – вместо приветствия. – Стиль классического примитивизма. Ладно, ни в подвале.

  - Общаг? – открыл чемодан, полный российских дензнаков разных достоинств. – Сколько здесь?

  Тишина.

  - Казначей есть?

  Молчание и сопение.

  - Бухгалтер? Понятно. Уступи-ка дяде место.

  Макс пересел к бойцам.

  Я нашёл в телефонном справочнике городскую службу занятости и набрал номер.

  - Мне нужны кассир и бухгалтер с опытом работы на самостоятельном балансе. Прямо сейчас. Да, конечно, пусть будут женщины. Обзвоните, подготовьте адреса, сейчас за ними заедут.

  Положил трубку.

  - Кто на колёсах? Дуй в Центр занятости, и чтобы через час дамы сидели здесь.

  - Теперь с тобой, - поднял тяжёлый (я так думаю) взгляд на Макса. – Долги перед Движением есть?

  - В том-то и дело, - тот подскочил с места.

  - Сидеть.

  Я выдержал паузу, сверля виновника взглядом.

  - Это не хорошо. Надо исправляться. Бери людей, сколько надо, и вперёд – за баблом. Сначала с недоимщиков, потом с неохваченных. Объясни народу популярно – платить должны все. Нас Президент уполномочил навести в стране порядок, и мы его наведём. Всё ясно? Вперёд!

  Бойцы дружно поднялись и потопали за Максом.

  - Стоять! Я сказал, сколько надо.

  Макс отобрал двух горилл и скрылся за дверью.

  - Рассаживайтесь, господа, беседовать будем.

  Снисходительно поглядывая на плечистых и рукастых слушателей, я говорил, что наступило время, когда бабло надо не выколачивать, а зарабатывать - в цене будут те, кто в ладах с головой.

  - Вот вам первый тест на сообразительность – мне нужен офис в центре города, где не стыдно людей принимать. Кто угодит – премирую.

  Бандиты шумною толпой отправились за премией.

  Женщин звали Нина Васильевна и Лидия Васильевна. Они были похожи, как сёстры. С одинаковой настороженностью поглядывали на меня и молодца, их доставившего.

  Я не стал выяснять, кто из них кто, а откинул крышку чемодана:

  - Деньги надо пересчитать, отсортировать, упаковать.

  И молодцу:

  - Поможешь.

  Впорхнула Наташка:

  - Мы нашли дом. Замечательный. Поедем, посмотришь.

  В машине водителю:

  - Мне нужна ксива. Где у вас паспортный стол?

  В коридоре у каждой двери толпился народ. Не было очереди в кабинет начальника. Туда мы со Славиком и направили стопы. Пышногрудая блондинка в погонах майора округлила зрачки за линзами очков:

  - Вам чего?

  Я положил перед ней справку об освобождении и сел без приглашения:

  - Паспорт нужен.

  - Пишите заявление. Есть установленный порядок – там, на стенде в коридоре, всё расписано.

  - Ты, курица, не поняла, с кем говоришь? Славик объясни.

  - Легко, - сказал верзила и извлёк из кармана отвёртку.

  - Я поняла, - майорша подхватилась куда-то с моей справкой.

  У отвёртки – я потом узнал – в этом городе своя история. Её вставляли в ухо провинившемуся, и он исправлялся. Если не понимал – протыкали барабанную перепонку. Приговорённому пронзали череп. В кармане таскать опять же безопасно – не оружие.

  Майорша скоренько притопала.

  - Сфотографироваться надо.

  - Там очереди.

  - Я провожу.

  С новеньким паспортом гражданина Российской Федерации продолжили путь.

  Домик был чудесный – двухэтажный, с лоджией, встроенным гаражом – манил и радовал глаз цветными крышей, стенами и евроокнами с решётками. Асфальтированный подъезд и зелёный газон за чугунною оградой.

  - Ещё не заселён, - сообщила Наташа и сложила ладошки на моё плечо. Она и подбородок хотела пристроить, но не хватило ростика.

  Я легко поднял её одной рукой и понёс к калитке. Заперто.

  - Чьи дома?

  - Рамкулов строил, частный предприниматель.

  - На чьи деньги?

  Славик не знал.

  - Найти сможем?

  - У него тут база неподалёку.

  - Поехали.

  Джип миновал распахнутые ворота строительной базы и подрулил к административному корпусу. Ломая ноги, следом нёсся охранник, запоздало выскочивший из будки:

  - Куда прётесь, сволочи! Вот я вам колёса попротыкаю.

  Славик без лишних слов нокаутировал его отличным апперкотом.

  - Тебе лучше остаться в машине, дорогая.

  И мы прошли в корпус.

  Господина Рамкулова на рабочем месте не оказалось – рыскал где-то по объектам.

  - Ищите, - приказал перепуганной секретарше.

  Это был симпатичный татарин – круглолицый, улыбчивый, с превосходным чувством юмора. Достал коньяк из секретера:

  - Да хоть завтра вселяйтесь, только с Главой согласуйте – он инвестор или его друзья с северов.

  - Завтра согласуем, а вселяться будем сегодня. Ключи дай.

  В джипе Славику:

  - Отвезёшь меня на стадион, и прокатитесь с Натахой по мебельным магазинам. Счёт с доставкой оформите на охранное агентство «Алекс». Запомнил?

  Нина Васильевна с Лидией Васильевной работу исполнили, томились в неведении и ожидании. Денежные купюры, упакованные и подписанные, рядочками уложены в родной чемодан. Сверху листок ведомости.

  - Сколько? - Я пробежался глазами по столбцу цифр до графы «итого». – Отлично.

  Дамам:

  - Вы приняты на работу и немедленно приступайте – мне нужны учредительные документы на частное охранное предприятие «Алекс».

  - Здесь? – Нина Васильевна обвела растерянным взглядом кабинет, больше похожий на «тренерскую». – Можно я дома на компьютере?

  - Можно, но документы утром должны быть в налоговой.

  До конца дня пришлось решать ещё одну проблему.

  Ребята нашли офис. Замечательный офис! Рядом с центром в жилом высотнике две квартиры первого этажа были объединены и имели парадный вход с торца задания. Тут же стояночка на десяток машин. Место что надо!

  На стеклянной двери табличка: «Сдаётся в аренду» и телефон.

  - Звони, - приказал одному бандюку, а другого, вручив свой паспорт, послал за мобильником.

  Явился хозяин офиса.

  - Показывай.

  Помещение было безупречным и внутри – не только евроотделкой но и расположением комнат. Имелся кабинет с приёмной, ещё две пустующие комнаты – под бухгалтерию и дежурку. Рекреация – бандитам в нарды играть. Ну и, кухня, ванная, туалет, спальное помещение – для гостей или дежурного.

  - Ваши условия?

  Владелец сети продовольственных магазинов по сути, и еврей по национальности озвучил сумму:

  - Это первоначальный взнос, и потом ежемесячно….

  - Отлично, отлично, - я кликнул парней. – Сбегайте за коньячком – такое дело след обмыть.

  Сидеть было негде. Я поставил пластиковые стаканчики на подоконник и раскупорил бутылку.

  - Ну, давай за знакомство.

  И сразу налил по второму.

  - Ты Движение признаёшь?

  - Меня менты крышуют, - мой собеседник напрягся.

  - Что, прям деньги берут из ваших рук? Совсем в органах совести не стало.

  - У меня брат в милиции.

  - Ну, это меняет дело. Твой брат служит в милиции, и ты им гордишься. Верно? А теперь повторю свой вопрос: ты Движение признаёшь?

  Собеседник затравленно огляделся:

  - Да, конечно.

  - Отлично! – я хлопнул его по плечу. – Давай выпьем.

  Мы чокнулись.

  - Раз признаёшь, значит платишь. Только я не вижу смысла в перекладывании денег из левого кармана в правый. Давай договоримся так - мы здесь открываем агентство и берём твои магазины под охрану и оборону. Заметь – бесплатно, в ответ на твою щедрость.

  - Но у меня договор с вневедомственной охраной.

  - Я тоже думаю, зачем тебе две структуры кормить?

  - Я посоветуюсь с братом.

  - И с женой, и ребятишками – все жить хотят.

  - Можно я пойду?

  - Иди, если договорились. Ключи оставь.

  Мне принесли мобильник.

  - Кто знает, наберите номер Макса. Алло, как дела наши безнадёжные? Идут помаленьку? На завтра ничего не планируй – повезём деньги в губернию. Представишь меня Смотрящему за областью. Машину к восьми часам на Сиреневую 12. А сейчас забери чемодан. Пока.

  И бандюкам:

  - Ну что, господа сотрудники охранного агентства, с завтрашнего дня в этом офисе начинаем круглосуточное дежурство. Кто отвезёт меня домой?

  От моего нового дома отъезжал мебельный фургон.

  Славик сидел за столом в кухне, а Наташа жарила бекон с глазуньей.

  - Всё успели?

  - Да что ты! – новоселье подкрасило её щёчки румянцем. – Только кухню, спальню и столовую – полдома пустует.

  - Завтра продолжите.

  Славик оторвал зад от табурета. Наташа:

  - Куда? А ужинать.

  - Жена заждалась, - это я.

  - Я холост, - это Славик.

  - Тогда оставайся.

  Мы поужинали втроём. Потом Славик уехал, а Наташа, взяв меня за руку, повела на экскурсию по пустующим комнатам.

  - Здесь будет гостиная. Здесь твой кабинет. Тут детская.

  Ночью в постели:

  - Дорогой, дом большой – втроём нам будет веселей.

  - Ты привезёшь свою маму?

  - Дочь. Ей три годика, она прелестная девочка. Вы подружитесь.

  - А где сейчас?

  - У моей бабушки.

  …. Наташа спит – на моём плече её белокурая головка.

  - Билли, не правда ли, она прелестна?

  - Седина в бороду?

  - Погоди, мы ещё с Наташкой детей нарожаем – будет тебе ирреальное Зазеркалье.

  - Было б интересно, с научной точки зрения. И о подруге твоей готов забрать слова обратно – не до конца испорчена.

  - Да брось юлить – совсем не тронута средой.

  - Конечно, если тебя не напрягает её прошлое. Лучше расскажи, откуда у сына профессорши и внука генерала бандитские ухватки?

  - От предка казака.

  …. Макс прикатил на серебристой Ауди, но за рулём был боец.

  - Едем?

  - Заглянем в офис.

  - Новый дом, новый офис – не круто начинаешь?

  Я промолчал.

  Офис был на клюшке и никого.

  - Что за на фик? Макс, обзвони лежебок – чтобы через двадцать минут были здесь.

  Народ начал собираться через десять минут. Привезли Лидию Васильевну. К ней и обратился:

  - Помогите ребятам составить интерьер служебных и бытовых помещений. Подключите телефон, посадите дежурного. Дайте рекламу в СМИ: «Частное охранное агентство «Алекс» на страже ваших интересов» - или что-то в этом роде. И ещё – мне нужна секретарша. Подберите среди ваших знакомых или в службе занятости.

  В дороге Макс:

  - Смотрю, у тебя всё по серьёзному. И пенсию начислять станешь? В нашем деле до преклонных лет не доживают.

  Потом:

  - Мне какую роль доверишь?

  - Начальника оперативной службы устроит?

  - Годится.

  Смотрящего за областью звали Сан Саныч.

  - Тебя Кудияр рекомендовал? Он в людях разбирается.

  Кивнул на чемодан:

  - Долг привёз?

  - Всё, что имеем. Остальное частями – за год-полтора рассчитаемся.

  - Годится. Тут другая тема – вникай. Раз в месяц по трассе через твой район будет проходить транспорт с интересным грузом – надо обеспечить безопасность.

  - Дурь?

  - Не заморачивайся – груз до места назначения дойдёт, вы свою долю получите.

  - Есть предложение – мы конвоируем груз от казахской границы до вашего блок-поста.

  - Это 150 километров, четыре административных района.

  - Я беру ответственность за безопасность груза – вы прощаете нам долг.

  - Там товара на сотни миллионов, один прокол и дырка в черепе.

  - Не собираюсь жить вечно, но и до срока не хочется.

  - Я подумаю.

  На обратном пути Макс:

  - Ты что задумал?

  - Увидишь.

  - Рисковый парень.

  - Ты тоже: такой долг накопил – могли бы бестолковку завернуть.

  Наташа позвонила, плача:

  - Алёша, к дому менты подкатили, требуют открыть. Что мне делать?

  - Никого не впускай. Скажи, что им сейчас позвонят – пусть подождут.

  Макс:

  - Что там?

  - Менты наехали. Сдаётся, градоначальник пакостит. Ты с ним на «ты»? Брякни, объясни – сейчас подъедем, всё уладим.

  Макс приложил трубку к боксёрскому уху:

  - Алло, Михалыч, привет! Как жив-здоров? Молюсь, молюсь. Что там за буза на Сиреневой 12 в «финских домиках»? Ну, так всё решаемо, Михалыч – сейчас подъедем и разберёмся. Да, у нас новый Положенец - ему нужна берлога. Когда мы были без бабла? Отвечаю. Будь ласка, убери сотрудников. Ну, и молодчага.

  Макс схлопнул сотик.

  - Сволочь! Купил себе «Лексус» за «лимон» - на какие, спрашивается, шиши?

  - Макс, мне нужны колёса.

  - Даже и не думай! Лучше бери мою «Аудюшку».

  Мы въехали в город.

  - К Администрации, - бросил Макс водителю.

  - Поднимешься с нами, - добавил я.

  В приёмной:

  - Граждане, приём на сегодня окончен – приходите завтра.

  И секретарше:

  - Доложите, прибыл господин Максимов с товарищем.

  Макс покачал головой на мою дерзость, а водитель, распахнув объятия, выпроваживал из приёмной посетителей.

  - Вас ждут, - вернулась секретарша.

  Я водителю:

  - Проследи, чтоб не мешали.

  И вошли с Максом в кабинет Главы города.

  Он сидел, откинувшись в кресле, подпирая брюшком стол и барабаня по нему пальцами. Макс пожал ему пятерню и присел на стул.

  - Это и есть новый Положенец? Как зовут? – смерил меня взглядом хозяин кабинета.

  Я не спешил представляться, сел на стол Главы, полюбопытствовал набором авторучек в малахитовом кубке, приглянувшуюся сунул в карман.

  - Какие вопросы по дому на Сиреневой?

  - Недвижимость денег стоит.

  - Какой ты меркантильный человек – всё на бабло переводишь. Нет, чтоб взять и подарить хорошему человеку.

  - Что? – мэр округлил глаза и попытался встать.

  Я дёрнул его за галстук, и он ткнулся фейсом в столешницу. Из носа закапала кровь. С лица стекли самоуверенность и брезгливость, остался только испуг.

  - Ключи от «Лексуса» на стол.

  - Что?

  - Тихо слышишь? Сейчас излечим.

  Сунул авторучку в мэровское ухо. Тут же ключи легли на стол.

  - Документы.

  - В машине.

  - Не отчаивайся, мужик, ты себе ещё наворуешь, - направился к выходу и от дверей, - А за дом спасибо.

  Макс развёл руками, пожал плечами:

  - Вот и познакомились.

  На улице:

  - Ну, ты даёшь стране угля – мелкого, но много. Домой?

  - В офис, - бросил ему ключи. – Мне нужен водитель.

  Офис сиял новой мебелью. В рекреации бандюки резались в нарды. В дежурке сидел дежурный. Васильевны на своих местах. В приёмной хозяйничала секретарша Изабелла, сухопарая высоченная дама да ещё с белокурым шиньоном на голове.

  - Вам чаю?

  - Предпочитаю натуральный бразильский кофе. Запишите.

  - Сейчас пошлю кого-нибудь.

  - Я не о кофе. Запишите – заказать на все машины проблесковые табло с логотипом «Охранное агентство «Алекс», звуковые сирены. На входе панель, по городу – баннеры. Пригласите ко мне дежурного.

  Позвонила Наташа:

  - Во сколько приедешь? Не задерживайся – ждёт сюрприз.

  - Сейчас освобожусь – народ назавтра озадачу.

  Вошедшему дежурному:

  - Были обращения? Будут – фиксируй в журнале. И по каждому случаю немедленно докладывать мне. Научитесь работать – разрешу действовать самостоятельно. График дежурства составили? Знаешь, кто тебя меняет? Так и будем службу править - один у телефона, двое с машиной на подхвате. Мы наведём в этом городе порядок.

  Водителя звали Лёвчик. С «Лексусом» управлялся умело, был говорлив, когда надо, умел молчать. Подбросил меня к дому.

  - Есть где машину ставить? Завтра без пятнадцати восемь.

  Наташа встретила у порога, приложила палец к губам, жестом приказала снять туфли. На цыпочках крался за ней до детской.

  Трёхлетнее создание сидело на полу пустой комнаты, наряжая куклу, напевало:

  - Уходи, двель заклой – у меня тепель длугой

  Мне не нужен больше твой номел в книшке запифной….

  Отстранив Наташу, прошёл в детскую и подсел к её хозяйке.

  - Здорово.

  Девочка с детской серьёзностью подала маленькую ладошку.

  - Тебя как зовут?

  - Катюша.

  - А маму?

  - Наташа.

  - А папу?

  - Ты мой папа, - девочка ткнула в меня пальчиком и для убедительности помотала косичками.

  Спазм нахлынувших чувств вдруг перехватил горло. Привлёк Катюшку к груди, поцеловал в темечко.

  - Это твоя подружка? – на куклу.

  - Дочка Маша.

  - А кто же её папа?

  - Ты, - вновь в работе пальчик и косички.

  Отпустив ребёнка, обнял её маму.

  - Я, оказывается, многодетный многожёнец.

  По щекам позавчерашней проститутки текли слёзы.

  А. Агарков. 8-922-701-89-92

  п. Увельский 2010г.