В полнолуние тЕмные дали

 Запредельно-понятны без слов:

 Мы на черном, как ночь, покрывале,

 Рядом с гробом крутили любовь.

 Страсть и гибель сражались во взгляде;

 Я в объятьях, огня не тая,

 Нежный рот ее в черной помаде

 Целовала, шепча: «Смерть моя!»

 Зной дыханья Сахарою веял,

 Звездной россыпью таял наш пыл…

 Вдруг мужчина библейским пра-змеем

 Вполз и «Третьим хочу!» – завопил –

 «Быть с двумя – мне одной уже мало!»

 (Хоть скромнее б, а то – прямо в лоб!).

 Мы вскочили, скрутили нахала

 И впихнули в пустеющий гроб.

 Как орал он! (совсем без причины),

 Клял и готов, и баб, и судьбу…

 Твой разврат мы видали, мужчина,

 В лакированном черном гробу!