Гладких Иван Георгиевич

Участь сапожника Якоба

Галдят арлекины, поют менестрели,

Толпа суматошна, пьяна,

Зевакам обещано море веселья –

Сегодня казнят колдуна.

Грозя негодяю жестокой расправой,

Шумит обезумевший люд

И слышатся крики то слева, то справа:

«Везут! Посмотрите! Везут!»

За ржавой решёткой тюремной кибитки,

Звеня кандалами, сидит

Слуга Вельзевула, Творцом позабытый,

Отступник, ужасный на вид.

Уродливо-дряхлый, кривой и горбатый,

Бельмастые щуря глаза,

Он знает, что будет сожжён до заката,

И молча клянёт небеса.

Он думает: «Радуйтесь, добрые люди!

Ликуйте, покуда сильны!

Но знайте: однажды вас тоже осудят

И бросят в костер Сатаны!

Булыжники ваши терзают и ранят!

Что ж, бейте меня! Но клянусь –

К хозяину самого первого камня

Я лютым кошмаром вернусь!».

Исполнит огонь обвинителей волю:

Злодей-чернокнижник умрёт –

Насытившись местью и смертника болью,

Начнёт расходиться народ.

Толпа расползётся по весям, по сёлам

От празднества дикого прочь,

И Якоб, сапожник, хмельной и весёлый,

Домой возвратится под ночь.

Печальные вести сапожника встретят:

«О, Якоб! Мужайся! Жена

Твоя, Аннабэль, не увидит рассвета –

При родах скончалась она».

В обшарпанной люльке, среди полотенец,

Проснувшись, услышав грозу,

Заплачет сынок – безобразный младенец,

Горбатый, с бельмом на глазу.

23.06.2011