Гавриленко Дмитрий Сергеевич

ДОМАШКА

(детектив)

Ефиму Рябинкину позвонили из фирмы «Домашка», занимающейся строительством жилых домов. Попросили о встрече. Сыщик пригласил ее представителя к себе на квартиру.

Зарождалось молодое, робкое утро. Ефим только что закончил упражнения с двумя гантелями, которые в начале каждого дня считал продолжением своих рук. Наскоро спрятал снаряды, а позавтракать так и не успел: раздался звонок в дверь. Ранняя пташка. Что там у них стряслось? Открыл запор и впустил в прихожую элегантно одетого гостя. Ефиму стало неудобно из-за собственной задрипанной одежонки: на нем был поношенный спортивный костюм. Вошедший не смутился, может быть, даже не обратил вовсе внимания на одежду хозяина. Видно было, что он торопиться что-то сказать.

Рябинкин пригласил гостя в зал, который одновременно являлся его спальней, усадил в кресло возле журнального столика, а сам уселся на диване.

-Я прошу вас: наша встреча должна носить конфиденциальный характер. Даже небольшая утечка информации на руку нашим конкурентам.

Ефим не возражал против секретности, и представитель «Домашки» продолжал:

-У нас запланирована комплексная застройка небольшой территории. Возведем семь двадцатиэтажек с сопутствующими объектами соцкультбыта. В настоящее время идут подготовительные работы. Сносим ветхое жилье, завозим стройматериалы.

-Какое мне дело до всего этого?- недовольно поинтересовался сыщик.

-Пропал человек, с которым мы не успели заключить договор. Он жил в двухэтажном доме, предназначенном к сносу. Его соседи давно выехали. Мы им предоставили равноценное жилье в области. А этот уперся. Не хочу в область. Подавайте в том районе города, где живу. Фирма на это пойти не могла. Во-первых, угроза банкротства, во-вторых, договоренности с другими фирмами.

-Когда он пропал?

Гость облегченно вздохнул, будто попал с бездорожья в наезженную колею.

-Вчера утром.

-А может, он с бодуна у приятеля заночевал?

-Какого бодуна? Не решен вопрос с его проживанием, вот-вот начнут крушить стены его халупы.

-А почему вы не обратитесь в полицию?

-Они обязаны будут выдвинуть несколько версий, среди которых может стать главной та, где речь пойдет о нашей причастности к исчезновению. Нам не выгодна шумиха. «Домашка» стремится мирно уладить этот конфликт.

-Разве не мог бы помочь кинолог с собакой?

-Нет. Это непременно привлечет внимание СМИ к этой истории.

-Я не обещаю вам ничего конкретного. Кто может открыть его квартиру?

-Полиция при наличии соответствующего ордера.

-Это «Домашку», как я понимаю, не устраивает. А вдруг ему стало плохо, и он умер?

-Да он здоров, как бык. Ему сорок два года, служил в ВДВ.

-Мои условия знаете? Безвозвратный аванс – половину гонорара – вы отдаете мне сейчас, другую половину – после завершения расследования. У вас есть полномочия подписать договор от имени фирмы?

-Он не пойдет, надеюсь, в официальные инстанции? Тогда есть. Кроме того, я выплачу вам аванс.

Договор подписан, первая часть гонорара выплачена.

-Мне нужна фотография и как можно больше сведений о строптивом жильце.

Гость оказался на удивление хорошо подготовленным к встрече. Помимо цветной фотографии, сыщик получил ксерокопии ряда документов, включая паспорт.

-Есть ли у фирмы новые предложения, которые могли бы заинтересовать строптивца?

-Конечно. Мы готовы выкупить его берлогу по цене новой квартиры такого же метража в здешнем районе. Проще говоря, он сможет самостоятельно приобрести жилье в городе.

«С этого бы вам и начинать»,- подумал Ефим, выпроваживая гостя.

Завтракать расхотелось. Выпил чашку чая с черным хлебом. Обул кроссовки, прихватил с собой ветровку и вышел из дому.

Двухэтажка находилась на забытой Богом окраине. Тротуары разбиты. Из городского транспорта ходят лишь автобусы. По соседству многотонная груша крушила стены пятиэтажного дома, сравнивая его с землей. Экскаватор грузил покореженную арматуру на самосвал. «Когда ветер в голове, тогда и в доме ветер»,- вспомнилось чье-то высказывание.

Домофоны уже не работали. На первом этаже распахнуты все квартиры, за исключением одной. Дверь обита дерматином. Два замка. Справа под электросчетчиком калоши с черной опушкой. Скорее всего, в них хозяин выходил посидеть возле подъезда либо в ближайший магазин за продуктами.

Ефим настойчиво позвонил несколько раз. Никакого ответа. Из двери напротив выскочил взъерошенный кот, увидел человека – шарахнулся в раскрытую пасть подъезда. Сыщик поднялся на второй этаж. Там все три двери были нараспашку, стены раскрашены безымянным граффитчиком. Никого. Шприцы, оставленные наркоманами. Должно, нашли тут клевый притон. Сантехника снята и вывезена. Значит, упрямец жил без элементарных удобств. Не исключено, что калоши возле его двери для того, чтоб сходить по нужде на какой-нибудь пустырь. И это в то время, как соседи уже благоденствовали где-нибудь в тихом уголке, имея новые благоустроенные квартиры. Может, родился здесь, не захотел съезжать. Сейчас его нет. Дверь откроют. Вещи вышвырнут на улицу. Дом все равно снесут. Впрочем, надо подождать. Речь не о пенсионере, а о человеке в расцвете сил, бывшем десантнике, способном постоять за себя.

Рябинкин вышел из дому и присел на скамейку. Снаружи квартира выглядела вполне обитаемой. На окнах дневные шторы, цветы в коричневых горшках. Рама недавно выкрашена белой краской. Хозяин будто предупреждал своих противников, что переезжать он никуда не собирается. Сыщик достал из внутреннего кармана фотографию. На него смотрел тщательно выбритый мужчина средних лет, среднего телосложения. Глаза карие, волосы темно-русые, коротко остриженные. Росту высокого, и при этом без малейших признаков сутулости. Военной выправки человек. Бравый офицер. Оказалось, он окончил юридический факультет, что стало некоторой неожиданностью для детектива. На секунду ему померещилась за дневной шторой полоска света. Подобное вполне может статься при включении или выключении компьютера. Ефим внимательно огляделся вокруг: вблизи никого не было. Чуть дальше груша делала свое дело, экскаваторщик полностью занят работой. Сыщик быстро подбежал к окну, стал на выступ фундамента и заглянул в комнату. Никаких признаков живого существа. Компьютер, правда, стоял в углу, но выглядел уже отпетым покойником.

Рябинкин знал: у бывшего десантника двухкомнатная квартира. Заглянуть во вторую комнату он сейчас не мог, потому что окно находилось с противоположной стороны. Волей-неволей экскаваторщик обратит на него внимание. Делать нечего. Пришла пора слинять отсюда. А ночью можно будет по-иному взглянуть на тайну. Более скрытно и уверенно.

Дома сыщик первым делом основательно подкрепился, съел первое, и второе, и третье. Сел к компьютеру. К его удивлению, десантник был во многих известных социальных сетях. Ефим старательно выписал адреса электронных ящиков и на каждый из них отправил краткое письмецо: ««Домашка» выполнит ваши требования. Если вас это заинтересовало, откликнитесь по моему адресу». Ушло в общей сложности двенадцать сообщений.

Ко второму выходу из своей квартиры Рябинкин подготовился основательно. На нем была теперь темная одежда и обувь, не заметная ночью. Он брал с собой не ветровку, а довольно теплую осеннюю куртку на случай, если придется заночевать в обреченном доме. Помимо револьвера прихватил электрический фонарик, мобильник с безлимитным Интернетом и наручники. Эти украшения остались у него как доказательство работы в правоохранительных органах.

Ефим едва успел до закрытия метро добраться в нужный район. А потом пришлось еще пешком шлепать не менее часа, зато пришел к двухэтажке в полной темноте. Столбов с фонарями здесь не было. Слабый свет приходил издали, больше сверху, от звезд и луны, время от времени выныривающей из облаков. Первым делом заглянул через окно во вторую комнату, принадлежащую десантнику. Там стояла застеленная покрывалом кровать, на тумбочке – небольшой закрытый ноутбук. Никаких признаков присутствия живой души. Подобная картина и в первой комнате. Квартира в ночное время казалась вымершей.

Около трех часов пожаловали гости. Сыщик, проверив по телефону свою электронную почту, собрался было вздремнуть на полу в одной из раскрытых квартир первого этажа, как на площадке послышался разговор на неизвестном ему языке. Он мигом вскочил на ноги и достал фонарик и револьвер. Вероятно, это были наркоманы, оставившие свои следы на втором этаже.

-Руки вверх и не двигаться!- включив фонарик, негромко приказал Рябинкин в надежде, что повелительная интонация будет понятна для них. Он успел разглядеть две азиатские физиономии, тотчас повернувшиеся к нему. Одна из невысоких фигур метнула нож, полоснувший Ефима по скуле. Он выстрелил. Рука, метнувшая оружие, обвисла как плеть. Второй визитер что-то без устали лопотал. Сыщик не спускал с него глаз, стремясь не проворонить роковой момент. Но он так и не наступил. Второй, видимо, услышал капли крови, расшибающиеся об пол, изрядно струсил и умолял первого не рыпаться. Ефим вытащил наручники и сковал ими правую руку одного с левой рукой другого, более ершистого, со стиснутыми от боли зубами. Пуля, вероятно, задела кость.

-Дуйте отсюда, и чтоб я вас больше не видел.

Сыщик, подталкивая незваных гостей в спину, выпроводил их из подъезда. Может быть, и стоило бы звякнуть дежурному, чтоб забрал в отделение, но это значило засветиться так, что порученное ему дело было бы провалено. Хорошо, что догадался предварительно вытереть наручники. Не известно, удастся ли этим двоим избежать сегодня встречи с полицией.

Рябинкин не стал разыскивать нож, не стал даже заходить туда, где он только что вынужден был, защищаясь, применить оружие. Скованная двойка могла встретить приятелей, и тогда их возвращение неизбежно. Сыщик выключил фонарик и зашел в смежную квартиру. Здесь стоял тот же нежилой дух, смешавшийся с пылью. К его удивлению, одна комната оказалась запертой. Внутри мог прятаться еще один наркоман, может быть, даже двое. Нельзя исключать, что комнату облюбовал бомж, не имеющий своего угла. Кто бы там ни был, выстрел мог разбудить и встревожить любого. Ничего не оставалось делать, как караулить одновременно две двери: в комнату и в квартиру десантника. Причем его положение из-за этого сильно осложнялось. Он не мог исключать, что наверху тоже кто-то есть, просто затаился до времени. Если находиться все время в подъезде, можно запросто столкнуться с кем-либо нос к носу и даже оказаться между двух огней. Ефим начал раскаиваться в своей затее. Его обложила неизвестность. В любую секунду она могла превратиться в ловушку и захлопнуться.

По электронной почте пришло письмо: «Ни фига не верю «Домашке». Я и так добьюсь своего». Стоило ли после этого оставаться здесь? У человека свой план, он вправе требовать компенсации за жилье. Он здесь появился на свет. Отсюда его проводили в армию. Хрен с ним, пусть добивается.

Рябинкин стоял спиной к закрытой двери. Занятый своими мыслями, он не услышал, как она приоткрылась, и из комнаты выскользнула долговязая фигура. Известным у десантников приемом его попытались вырубить сразу, но помешала темнота. Между тем Ефиму удалось двинуть напавшего локтем по почкам так, что тот согнулся от боли. Воспользовавшись кратковременным замешательством, сыщик включил фонарь и достал пистолет. Прицелился, не вытягивая оружие вперед.

-Я хочу поговорить с тобой,- сказал сыщик, не сводя с десантника глаз.

-Извини, подумал, приперся наркоман и мешает мне спать.

-А почему вы не в своей квартире?

-Не твое дело. Мне тут удобнее.

-Так могли бы вы меня пригласить к себе? Я от фирмы «Домашка» и убежден: ее свежие предложения вам понравятся.

Рябинкин миролюбиво спрятал руку с пистолетом в карман. Десантник подошел к своей двери и открыл ее. Только они вошли, и автоматически щелкнул запор – сверху появился человек с ножом в руке. Спустившись вниз, он вышел из подъезда и растворился в темноте.

Утром Ефим в своей квартире созвонился с клиентом, попросил его принести вторую часть гонорара, так как поручение фирмы выполнено.

-Десантник ежеминутно рискует жизнью. Дом, который будут сносить, облюбовали нелегалы, одурманенные наркотой. Запросто могут пырнуть ножом. Он надеялся через суд добиться справедливой компенсации, ждал лишь, когда без него станут взламывать дверь квартиры. Не осмотрев ее, двухэтажку сносить не будут. Нарушение неприкосновенности жилища казалось ему козырным тузом, лучшим моментом для подачи искового заявления в суд. Мне удалось его отговорить. Я сказал, что без нервотрепки и волокиты он получит возможность купить новую квартиру, равноценную по площади прежней. Дело теперь за «Домашкой». Чем быстрее она развернется, тем лучше.

Дмитрий ГАВРИЛЕНКО

Чтобы написать комментарий - щелкните мышью на рисунок ниже