Андрей Мединский

Графине У.

Здесь в марте ярче виден снег,

и как сто лет назад, графиня,

тут сосны, обступившие со всех

сторон Ваш желтый особняк,

стоят высокие поныне,

все также на снегу стоят.

Из башни виден край земли -

кусочек – не дойдя до горизонта -

он в железнодорожный сплин

уходит, превращаясь в поезда,

и дальше в бликах мартовского солнца

он испаряется, как талая вода.

Ваш дом, он и теперь приют

тем, кто себя назвал поэтом,

и так же стены узнают

их по растрепанности душ,

по-прежнему здесь много света

и тени тают на свету.

Пускай прошел двадцатый век,

который был для Вас началом,

но в марте здесь все тот же снег,

и между сосен и осин

он чист, а в небе талом

все та же мартовская синь…