Жили три царевича при царе-отце,

  Как-то пригорюнились, сидя во дворце.

  Подошел царь-батюшка: - Вот что, пацанва,

  Выслушайте в точности все мои слова.

  Вы носились по двору, словно байстрюки,

  Дома сиднем вам торчать просто не с руки.

  Разойдясь в три стороны и стрелу пустив,

  Избирайте по стреле правильный курсив.

  Про запас возьмите вы новые штаны

  И не возвращайтеся каждый без жены.

  Там, где стрелы ляпнутся, будут жёны вам.

  У кого милей и краше, тому царство дам.

  Старший брат пустил стрелу на боярский двор:

  Дочь боярская поймала, прыгнув из-за штор.

  Средний брат пустил стрелу прям во двор купцу:

  И купеческую дочь он повёл к венцу.

  Младший брат – Иванушка лук свой натянул

  И пустил от тетивы он стрелу в загул.

  Долго лётала стрела прямо, вкривь и вкось,

  Только ветер взял её и в болото брось.

  Жаба там лупатая в тот момент была

  И своим беззубым ртом ту стрелу взяла.

  Подошёл Иванушка и ей так сказал:

  - Слышишь, лупоглазая, это я пускал,

  Так что ты, зелёная, лучше не шути,

  И мою стрелу скорей с миром отпусти.

  Отвечала жаба та: - Ваня, ты – дурак!

  Как сказал вам царь-отец,

  Пусть и будет так.

  В общем, доставай-ка ты носовой платок,

  Я туда тихонечко со стрелою скок.

  Ты меня к царю-отцу отнести спеши,

  Только не клади в карман и не задуши.

  Собрались все у папаши: - Вот, мол, так и так,

  Нету жён красивей наших, лишь Иван – дурак

  Притащил размером с кружку жабу в отчий дом,

  Вон стоит, прикрыв квакушку носовым платком.

  Может правда, как французы, под деликатес

  Нёс зелёную супругу через тёмный лес.

  - Цыц, женатые салаги, - так отец сказал,

  - Каждый выполнил с отвагой, что я приказал.

  А теперь внимай послушно, дальше будет речь,

  Чтоб смогли мне ваши клуши к утру хлеб испечь.

  Опечалился Ванюшка: -Во пошли дела,

  Кто же видел, чтоб лягушка хлеб пекла?

  Только, глядь, стоит на печке, кто б подумать мог,

  И румяный, и пахучий, свеженький пирог.

  Удивился: - Ай, да жаба, тинная душа,

  Жаль, конечно, что не баба, хозяйка хороша!

  Царь попробовал, и что же: - Вот вам мой ответ,

  Что хозяйки в жабьей коже лучше в мире нет!

  Дальше получили братья от царя наказ,

  чтобы сшили жёны платья за ночь в самый раз.

  Плюнул с горя Ваня звонко, как же теперь быть,

  Разве лапкой с перепонкой моно платье сшить?

  Это ж кризисы абсурда так повелевать…

  Но проснулся – платье «Бурда», глаз не оторвать!

  Вот на суд приносят платья, как носили хлеб,

  Ваня «Бурду», ну а братья – минский ширпотреб.

  Царь сказал: - Отлично, Ваня, дам другой наказ,

  Завтра пусть с женой предстанет каждый в этот час.

  Ваню стала бить кондрашка: - Это как же так,

  Жаба под руку с Ивашкой? Тут дела табак!

  В дом войду и Жабу грохну старым утюгом…

  А лягушка Ване молвит русским языком:

  - Слышь, дубовое полено, лучше двигай спать,

  У тебя что, мозги с креном? Быстренько в кровать.

  Утро вечера мудрее, встанешь и иди,

  Чувствуй там себя бодрее и спокойней жди.

  Среди общего веселья вдруг раздастся гром,

  Скажешь, это короб едет, ну и Жаба в нём.

  Ваня сразу лёг в кроватку, ночь прошла, он встал,

  Сделал быстренько зарядку, к папе почесал.

  Там уж гости честь по чести дружно так сидят

  Каждый на своём насесте и уже едят.

  Ваню встретил дружный хохот: - Где ж ты Жабу дел?

  Вдруг раздался сильный грохот, Царь спросил: - Кто смел

  Среди общего веселья громыхнуть, как гром?

  Ваня молвил: - Короб едет, ну и Жаба в нём.

  Смотрят, там на мерседесе кто-то подкатил,

  Глядь, подобная принцессе, Ванин крокодил.

  - Кто ты, милая девчушка, - Царь спросил её.

  - Я Иванова Лягушка! Так вот, ё-маё!

  В общем, за столы все сели животы набить,

  Стали есть, как прежде ели, ну и водку пить.

  Смотрят, дивная Лягушка, слова не сказав,

  Чуть отпив коньяк из кружки, вылила в рукав.

  А потом от птицы кости сунула в другой.

  И вздохнули тихо гости: - Заберёт домой.

  Только жёны братьев бабы тоже, будь здоров,

  В рукава, как эта Жаба, топчут до краёв.

  Вышла Жаба тут на пляску. Рукавом махнёт:

  Тут тебе и прудик с ряской, лилия цветёт!

  А вторым, где кости были, как начнёт махать:

  Смотришь, лебеди поплыли, глаз не оторвать!

  Царь спросил: - Да что за диво тешит царский глаз?

  - Дело рук кооператива, - гости говорят.

  Вышли к ней и жёны братьев, тоже танцевать,

  И давай крутиться платьем, рукавом махать.

  Всех гостей вином облили, как махнули раз,

  Два, Царю корону сбили и попали в глаз.

  Ваня думает, негоже, чтоб моя жена

  Вечно была в жабьей коже. Кожа не нужна!

  Он рванул домой и в печку кожу засадил,

  Подпалил от сальной свечки, дым лишь повалил.

  В общем, так, вернулась жаба под финал огня,

  Говорит: - Ты, Вань, как баба, не спросил меня.

  Оставалось трое суток мне так потерпеть,

  А теперь, подумать жутко, нужно улететь.

  И пропала. Ваня в слёзы, только что печаль,

  Ваню русские берёзы проводили вдаль.

  Чешет так вот понемногу, а куда, бог весть,

  Тяжела его дорога, захотелось есть.

  Глядь, Медведь идет по лесу и малину рвёт.

  Ваня ради интересу снял свой пулемёт:

  - Стой, мохнатое отродье, ростбиф дорогой,

  Ты вкусней бифштекса вроде? А Медведь: - Постой,

  Отпусти медвежью душу, отпусти домой,

  Позовёшь – приду, не струшу, Ваня дорогой!

  - Чёрт с тобой, - подумал Ваня. Глядь, а рядом Волк.

  Ваня думать тут не станет и затвором щёлк:

  - Стой, клочок облезлой шерсти, будет мне обед,

  Будет, что теперь поесть мне! Ну а Волк в ответ:

  - Погоди ты с пулей, Ваня, вот придёт беда,

  До нутра тебя достанет, помогу тогда.

  Ваня чуть не захлебнулся тут своей слюной,

  Постоял так, оглянулся, глядь, Орёл младой:

  - А, дюбатая жар-птица, я – твой смертный час!

  Приготовлю вкусно пиццу и сожру за раз!

  Но взмолилась эта птица: - Я, Вань, не свинья,

  Моя дружба пригодится, помогу и я.

  Отпустил Орла, но мука, когда ты не сыт.

  Глядь, у моря дохнет Щука, он ей говорит:

  Что, зубастенький карасик, славная уха

  Голодуху мою скрасит… - Не бери греха,

  Брось меня ты в сине море, пожалей меня,-

  Щука так ему сказала. И Иван вдохнул:

  - Всё равно в ней мяса мало. В море зашвырнул.

  Глядь, стоит на курьих ножках знатный особняк:

  На крыльце ковров дорожка, на перилах лак,

  Во дворе стоят два форда. Вань за пулемёт:

  - Это что ещё за морда здесь в глуши живёт?

  И добавил: - Эй, лачуга, если не во сне,

  Быстро, сделав два-три круга, повернись ко мне.

  Повернулся домик лихо, Ваня обалдел –

  На крыльце стоит чувиха, всем мечтам предел!

  В кимоно атласном с бантом, голая нога,

  Попивала в кайфе фанту Бабушка Яга.

  - Заходи, дружочек Ванька, - говорит она,-

  Истоплю тебе я баньку и налью вина,

  Я тебя к себе на ложе спатки уложу

  И женой, конечно, тоже ночку послужу.

  Ваня молвил: - Что за диво, я с ума сойду,

  Нет ещё кооператива твоему труду.

  Лучше подскажи, Старушка, путь куда держать,

  Как мне милую Лягушку быстро отыскать.

  Баба Ёжка в дом влетела, Вань за ней и, глядь,

  Ёжка за компьютер села кнопки нажимать.

  Пару раз понажимала: - В общем, Ваня, так,

  Тут машина мне сказала что и где, и как.

  Есть у нас спортсмен один, царства чемпион,

  Звать Кощей, любитель вин и бессмертный он.

  Он теперь пропойца, но здоров, как слон.

  Самый страшный рекитёр, мафиози он.

  Ваня рубль ей как плату – на Яга, возьми.

  Только Ёжка ему матом: - Ну, Вань, обломил,

  Я, Иван, на хозрасчёте, русский ты медведь,

  Доллар, фунт у нас в почёте, а не эта медь.

  Я тебе, Иван, по блату всё и так скажу,

  Как в милиции без мату правду доложу.

  Смерть Кощея где-то в Штатах, есть там баобаб,

  А на нём сундук горбатый, весь в цепях, как раб,

  Заяц в сундуке томится, в зайце гусь сидит,

  А в гусе, как в каждой птице, Вань, яйцо лежит.

  В том яйце лежит иголка, вряд ли ты найдёшь,

  Без неё, Иван, без толку драться ты пойдёшь.

  Что ж Ванюха, путь не близкий, долго не гадал,

  Поклонился Ёжке низко, дальше почесал.

  Вот добрался он до Штатов, смотрит баобаб,

  А на нём сундук горбатый, весь в цепях, как раб.

  - Где же сервис мой звериный? Мишка прибежал,

  Потихоньку лапой двинул, баобаб упал.

  Ящик, трах, и разломался, Вань к нему и глядь,

  Заяц по полю помчался, Волк за ним и хвать,

  Гусь из зайца, Ваня молвил: - Ничего себе!

  Тут Орёл уж дюбой долбит, словно КГБ.

  Из гуся яйцо упало в море-океан,

  Только Щука уже ждала: - На, держи, Иван.

  Из того яйца иголку Ванечка достал

  И её совсем без толку просто разломал.

  Сдох Кощей, конец мытарству, веселись народ,

  Конфискован государством злодеяний плод.

  Можно здесь поставить точку: сказочке конец,

  Родилась у Вани дочка, Вань теперь отец.

  Только я сказать не смею «молодцам урок»,

  Потому что за Кощея Ваня тянет срок.