Enigma Gala

 Она умела жертвовать собой, –

 Огнём Судьбы блуждающей влекома, –

 И в Жизнь бесстрашно вырвалась, как в Бой,

 Среди Войны, снедавшей Мир огромный.

 Покинув Дом, – Скитанье предпочтя,

 Забыв Страну, Родню навек отвергнув, –

 Она стремилась в Браке сочетать

 Мятежный Дух с Душою вдохновенной...

 Её ждал юный праведный Поэт, –

 Французский Рыцарь, чувственный и чуткий, –

 И в Годы Битв, познав Теченье Лет,

 Они вошли с Элегией и Шуткой.

 Они поклялись всё преодолеть

 И сохранить Любовь среди Разрывов, –

 И, несмотря на Прозу, вместе петь,

 Творя Мечту в Гармонии красивой...

 Но Фронт ударил Мраком по нему,

 Её сковало Хладом Отчужденье:

 С тех пор страдая врозь, по-одному,

 Они мечтали о «Предназначенье».

 Их Дочь росла потерянной, без них:

 Они вращались в светской Круговерти –

 Ловя в Изменах Призрачность и Миг,

 Чтоб в Явь с Тоскою более не верить...

 Она желала «Музою» прослыть, –

 Забыв, что Мать, чуждаясь Материнства, –

 В себе открыв Умение дарить

 Огонь Страстей, что хладен и неистов.

 Её Супруг в Паденье угасал, –

 Она Творцов безвестных возвышала:

 И Дар любого Пламенем сиял, –

 Пока она себя им отдавала...

 И наконец, однажды, ей предстал

 Испанец юный, гордый, одинокий:

 Хоть Мир Искусств вокруг него блистал,

 Он Мрак скрывал в Обличии «Пророка».

 А «прорицал» он всё, что из Глубин

 И Уголков разбитого Сознанья

 Рождало Хаос Чащей и Трясин, –

 Загадок-Снов, питающих Желанья...

 В его Глазах увидела она

 Грозу Судьбы, что жаждет разразиться,

 Холодный Разум, Пламя, что со Дна

 Страстей животных вырваться стремится, –

 И Беззащитность, Хрупкость, Простоту,

 Природу Детства, скрытую под Маской;

 Так обрела она Свою Звезду:

 Открыв себя, – его открыла Лаской...

 То было Лето, странное во всём:

 Они боролись – кто кого, духовно;

 Влеклась она в его ужасный Сон,

 Он – в Плоть её, с Красою беззаконной.

 « – Со мною сделай то, что хочешь ты!» –

 Она сказала, им повелевая;

 И начал он творить свои Холсты –

 Раскрасив Игры Мраком в Бездне Рая...

 Из «Невидимки» вышел Человек,

 Что «Невидимку»-Женщину постигнув,

 Из первых Дней их Юности извлек

 Проклятье-Дар: Стиль, выверенный в Стигмах.

 Момент настал: он Розу написал,

 Что сквозь Утробу прорастала Кровью, –

 В тот самый Миг Недуг её сковал,

 Причиной ставший раннего Бесплодья...

 С тех пор они как-будто бы «срослись»,

 Начав своё слепое Восхожденье:

 Расставшись с Прошлым, Будущим влеклись,

 Что обещало Блага и Свершенья.

 Она ему творила «Реноме», –

 Его Творенья всюду продавала:

 Считая Деньги – грезила о Дне,

 Густую Ночь вокруг не замечала...

 А Ночь Войною новою вползла

 Со всех Сторон, – их вытолкнув в Скитанья:

 И Круг Второй Спасения от Зла

 Она прошла – сквозь Дни и Расстоянья.

 «Нарцисс Великий» следовал за ней, –

 И Постоянство Памяти питая,

 Метаморфозы Мыслей и Страстей

 Писал, себя в «Молитве» постигая...

 Загадки Миру он передавал,

 Что разлагал на Россыпь Элементов:

 Как Привиденье, всюду «восставал» –

 «Галлюцинаций» жаждя безответных.

 В её Портретах «Истину» ища,

 Он выводил Безмерность Архетипов, –

 И в Снах её средь Символов встречал,

 С Главой из Роз – с кровавой Новой Кипой...

 «Великий Бал» устроили они –

 Пока Война Вселенной пировала:

 С тех пор по Свету грезились их Сны,

 Что Паранойя Кистью сотворяла.

 И в Головах повсюду «Цветники»

 Росли из мягких сваренных Конструкций:

 Великолепье движущей Руки

 Кладя среди Пионов и Настурций...

 Его Полотна стали покупать,

 И с каждым Днём была Цена их выше,

 Он полюбил Вниманье возбуждать,

 Что Жизнь Молвою алчущею движет:

 Был Мир как Шкаф – в котором выдвигал

 Скандалом каждым новый тайный Ящик

 Тот, кто во Сне «Жирафа поджигал», –

 Мечты «Венеры» пестуя всё чаще...

 «Венера» ж знала: всё лишь для Неё –

 Ведь от неё питалась эта «Грёза»;

 Она брала, где видела Своё,

 И где желала – сразу, без Вопросов.

 Поэт уж умер – всеми позабыт –

 И ею первой, Страстью увлечённой;

 Она не знала, что такое «Быт»,

 Транжиря Деньги с Пылом Обречённой...

 А между тем, родился Новый Мир,

 Провозвещённый Плотью возрождённой:

 Кровь стала Мёдом – Он его испил,

 Домой вернувшись, Деспотом прощённый.

 Живя с тех пор в Убежище, средь Скал,

 Купались Оба в Красках Возрожденья, –

 Спиною к тем, кто «знал» и «осуждал»,

 Но потерял своё Предназначенье...

 Предощущенье новых Катастроф, –

 Распад Ядра, Религия без Бога, –

 В Её Природе Действенностью Снов

 Им преломлялись хладно и высоко:

 «Обожествляя», он Её распял,

 И расчленил на Первоэлементы, –

 Вознёс «Мадонной», выписал средь Скал,

 И сдал на Откуп в Чувственности Леды...

 Но с каждым Годом больше тяготясь

 Им и собой, Душа её страдала, –

 Теряя Связь с Реальностью и Власть,

 Что Кисть Его к Творенью побуждала.

 Она «Свободы» жаждала от «Пут»,

 Самой Судьбой «навязанных» когда-то,

 Не зная, где забыться, отдохнуть, –

 Хотя была немыслимо богата...

 Он Дом купил Ей. Там Она жила, –

 С Ним поругавшись, грезя лишь «Свободой»:

 И Смерть туда, за Ней одной, пришла, –

 В сей Миг Звезда зажглась на Небосводе.

 Но перед этим был написан Холст –

 Её «Загадки» в нём разоблачались:

 И Символ Сна здесь был предельно прост –

 В нём Беспредельность с Вечностью встречались...